Коста Данаос - Маг с Явы

Я молчал. Слова Учителя задели меня, и в то же время я вдруг понял, какую честь он оказал нам, пригласив сюда.

Мы были первыми белыми людьми, которых дух принца видел за последние четыреста лет, первыми, кого мастер привел к нему на перевал Пунак.

Я не знал, что сказать Учителю, оказавшему мне такую честь. Обнять его не представлялось никакой возможности. Ява – не Средиземноморье, а китайцы вообще не склонны к публичному проявлению чувств. Я надеялся, что в будущем смогу как-то отблагодарить его за все.

Мы встретились с Джоном поздно вечером и ужинали в его доме, как обычно. Позже, после традиционного обмена любезностями, пили чай на веранде, и Джон попросил Хенки принести керисы.

Их было три. Один лучше другого, как и говорил Хенки. Лезвия у двух были изогнуты, а третий, самый красивый, был прямой, с гладким лезвием. Поверхность металла почернела, была грубой и иссеченной. По малазийской и индонезийской традиции после изготовления керисы поливали горячим соком лайма и мышьяком.

Керисы благоухали, их поверхность была покрыта ароматическим маслом. Я спросил Хенки, из чего оно.

– Из особого индонезийского дерева, – ответил он. – Они его любят.

– Понятно.

– Для керисов можно использовать только масло живых растений, ни в коем случае не химическое.

– Ясно.

– Я серьезно.

– И я тоже. Сколько стоит такой?

– От двадцати до сорока тысяч долларов, если он действительно наделен силой.

– Сомневаюсь, что когда-нибудь у меня будет такой, Хенки, но за предложение спасибо.

– Ты можешь обзавестись им в будущем, чтобы защитить семью, – сказал он просто.

Джон прервал нас:

– Думаю, надо показать Косте и Дорис, на что способны керисы. Сядьте все на землю.

Дорис повиновалась, а я довольно глупо спросил:

– Зачем?

– Затем, что так будет лучше, – ответил Джон.

Мы расчистили кофейный столик от остатков чаепития и уселись вокруг. Я сел напротив Джона, Дорис слева от меня, Хенки напротив нее.

Джон взял блюдце и перевернул его. Потом зажег благовоние и осторожно поместил его на перевернутое блюдцо, чтобы не испортить поверхность стола. После этого взял меньший по размеру керис и положил на стол, так что лезвие опиралось на ножны.

Без предупреждения он сконцентрировался, и я почувствовал вибрацию в животе. Лицо Джона стало похоже на лик статуи: я почти слышал, как замедляется, почти останавливается биение его сердца. Казалось, пространство вокруг него сгустилось.

Внезапно лезвие начало поворачиваться вокруг ароматической палочки. Дорис улыбнулась. Джон взял в руки керис, помахал над ним палочкой и вложил кинжал в ножны.

– У этого не так уж много силы, – сказал он.

Он достал второй керис и положил его на стол, так же как первый. Потом вновь сосредоточился, на этот раз быстро. Второй керис тоже начал, чуть вибрируя, вращаться вокруг благовония. Создавалось впечатление, что он с жадностью поглощает дым. Джон взял керис в руки.

– Этот сегодня не в настроении, – заметил он. – Не будем его трогать.

Он коснулся ножен концом кериса, и тот со звоном как бы сам натянул их на себя.

– Я еще раз хочу это увидеть, – попросил я. Джон улыбнулся.

– Ладно. Держи ножны. – Он вынул лезвие из деревянных ножен и передал их мне.

Я крепко сжал ножны правой рукой. Джон прикоснулся к ним концом лезвия и что-то шепнул керису. Ножны довольно активно пытались высвободиться из моей ладони, а керис будто тянул их к себе.

– Я сказал, – усмехнулся Джон. – что он сегодня не в настроении! Не хочет, чтоб его тревожили.

Он вынул керис из ножен, окурил его фимиамом, вложил обратно и убрал в сторону.

Хенки передал ему последний керис – с прямым лезвием.

– Этот очень сильный, – сказал Джон – Он сделан в самом начале царствования Маджапахитов; его имя Самар [25].

Джон положил нож на стол, как и предыдущие. Тот немедленно повернулся к фимиаму.

– Шифу, – спросила Дорис, – откуда вам известно его имя?

– Он сам мне его сказал, – ответил Джон. – Он помнит, как его сделали, когда и где. И имя свое он помнит. Ему больше пятисот лет.

Джон взял керис и провел им над фимиамом. Если кусок железа может выглядеть довольным, то керис выглядел именно так. Джон что-то шепнул ножу и положил его на стол. Фимиам он поставил обратно на блюдце, после чего повернулся к Хенки. Они обменялись парой фраз.

Я взглянул на Дорис – она прямо сияла от обилия впечатлений. Подтвердились мои рассказы о спиритических опытах, проделываемых в компании Джона.