Коста Данаос - Маг с Явы

Мы должны подражать не Фаусту. Скорее Прометею. Я видел, что Джон сгорает от нетерпения, желая донести огонь своих знаний до человечества. Иначе к чему ему эти западные ученики? Конечно же, он надеется, что переданные нам знания станут общественным достоянием. Я хотел нарушить статус-кво, смешать все привычные в этом мире понятия. Я уже нашел сотню применений новой информации, даже разработал способ измерения энергии ци. Однако не был уверен, что боги не привяжут меня к скале и орел не прилетит клевать мою печень, если я попытаюсь воплотить свой замысел в жизнь.

Хотя, быть может, и не стоит этого делать. Необходимо подождать и подумать.

В ту ночь я спал как младенец. Мне снился Байрон.

Спор был жарким. В который раз мы обсуждали, может ли учение Джона называться даосизмом. Спорщиками были я и Вэй Цин, ученик Третьего Уровня, ранее обучавшийся кунфу у монахов. Хандоко выступал судьей, Андреас – зрительской аудиторией. Ареной нам служило переднее крыльцо в доме Джона. Бой был кровавым. Я загнал своего оппонента в угол, но он оказался крепок: ему удалось ускользнуть, повиснуть на канатах и уклониться от моих ударов. Когда я был уверен, что сокрушил его неотразимой силой логики, он вдруг вновь увернулся и нанес ответный удар. Это становилось забавным. Ни один из нас не мог выиграть.

– Даосизм, – говорил Вэй Цин, – это религия. Мы же находимся в школе кунфу.

– Да, – возражал я, – но верховные мастера нашей школы Лун Ху Шань и У Тан Шань были выходцами из даосских центров. К тому же многое из того, чему нас здесь учат, в точности совпадает с основными понятиями даосизма, как они описаны в литературе. Да и результаты подчас одинаковые.

– Методика обучения постоянно меняется.

– Пусть так. Но идет оперирование одними и теми же понятиями. На Западе, если вы говорите об инь и ян, о тай-ци и ее уровнях, о нэйгуне, то вы говорите о даосизме. Само слово «даосизм» в западной культуре ассоциируется с китайской философией.

– Да, но для нас, жителей Китая, даосизм означает то же, что Дао цзяо – религия даосов. Мы, ученики Мо, не даосы. Вы, люди Запада, просто ошибаетесь.

Интересный спор. Вэй Цин получил классическое восточное образование и очень хорошо знает китайскую историю и культуру. Я же перечитал всю англоязычную литературу, посвященную китайской философии.

В этот момент из дома вышел Джон с чашечкой кофе в руке. Должно быть, в его глазах мы были похожи на персонажей мультфильма. Он стоял и смотрел на нас, улыбаясь.

– О чем спорим? – наконец задал он вопрос.

– О даосизме, – ответил ученик монахов.

Джон ограничился легким кивком и придвинул к себе стул.

– Ну что же, – сказал он. – Сегодня я расскажу вам о своей вере и духовном опыте. А потом, если хотите, можете сравнить мою веру с даосизмом.

На лицах двух представителей Запада застыло изумленное выражение, постепенно сменившееся азартным вниманием. Я немедленно смолк, Андреас подсел поближе к Учителю.

– Когда я был молодым, – начал Джон, – я не обращал внимания на разные метафизические истории, которые рассказывал мне Ляо-шифу. Мне это было неинтересно, тогда я просто хотел научиться хорошо драться и стать сильным. Но потом многое стало видеться мне в ином свете. Я уже рассказывал, как, когда я закончил Четвертый Уровень, явился дух моего Учителя и как он вел меня по моему пути в течение нескольких лет. Когда бы я ни взывал к нему, он всегда приходил. Он возникал и без зова – как правило, чтобы указать мне на мои ошибки и упрекнуть за них. – Джон глотнул кофе и посмотрел на меня. – Ляо-шифу совершил немало чудес. К сожалению, никто из свидетелей этих чудес не хочет сейчас публично это подтвердить.

– Каких чудес? – поинтересовался я.

– Вот два примера. Один мой ученик ехал на мотоцикле и внезапно почувствовал что-то неладное. Он остановился на обочине. В нагрудном кармане он носил мою фотографию. Он вытащил ее и громко воззвал к небесам: «Ляо-шифу, о великий Учитель, что бы это ни было, пожалуйста, защити меня и мою семью!». Как раз в тот самый момент с братом этого человека произошел несчастный случай на стройке: на него упала бетонная балка. Все были уверены, что рабочий мертв, он просто не мог выжить после такого удара. Когда же балку подняли, то обнаружили, что человек не только жив, но и нисколько не пострадал. Джон ждал возражений, однако мы уже столько повидали, что не могли не верить его словам.

– Другой случай, – продолжал он, – приключился с известным и богатым хирургом, у дочери которого был рак костей. Она попала в больницу в Сингапуре, и все, что медики могли для нее сделать, это ампутировать правую ногу, пока метастазы не распространились на другие части тела. Отец в отчаянии пришел ко мне просить о помощи: он не был моим учеником, просто слышал всякие истории обо мне. Я воззвал к своему Учителю и спросил, может ли он помочь врачу. Он ответил: «Хорошо. Этот человек отказывал в помощи тем, кто не мог ему щедро заплатить. Он всегда обращался с людьми как со скотом. Скажи ему, что если он хочет, чтобы его дочь выздоровела, то должен сначала раздать треть своего состояния беднякам. Потом, в течение недели с полуночи до пяти часов утра он должен бодрствовать и молить Бога о прощении. Только тогда я дам ему лекарство, которое спасет девушку». Между тем времени уже не оставалось: если бы в течение нескольких дней ногу не ампутировали, больная бы умерла. Но хирург решил довериться нашим советам. Он раздал деньги, как требовал Ляо-шифу, и проводил ночи в молитвах. Когда прошла неделя, он вновь пришел ко мне и попросил лекарство, но Ляо-шифу не отвечал на мои призывы. Врач ни с чем вернулся в Сингапур, ненавидя меня всем сердцем. По возвращении он тщательно осмотрел дочь, надеясь что еще не поздно отнять ногу. Однако он не обнаружил и следа опухоли – девушка была совершенно здорова.