Энн Ламотт: Маленькие победы. Как ощущать счастье каждый день

На тропе, ведущей сквозь эти леса, ощущается дикость природы. Деревья настолько огромны, что невольно умолкаешь; они, как мифические животные, излучают невиданную энергию.

Мы втроем обедали в городе двумя месяцами раньше – до болезни, питательной трубки и Кейт. Барбара и тогда пользовалась ходунками, которые выглядели как компактная магазинная тележка и позволяли передвигаться в нормальном темпе. В то время она еще ела вилкой, а не через трубку, и разговаривала – настолько тихо, что порой приходилось обращаться к Сюзи за переводом. Барбара говорила о своем блоге благополучия – и о потребности в дополнительном питании. Дыхание, питание, голос; дыхание, питание, голос. (Она время от времени публиковала в своем блоге список операций, которые пока еще может выполнять; из недавних: «радоваться колибри; спать со своей любимой. Выступать в защиту людей с раком груди».)

Теперь она безмолвна. Когда хочет поговорить, может набирать слова на планшете, которые металлическим голосом произносит Кейт. Она знает, что постепенно жизненные соки уходят из нее. Когда ходишь по лезвию ножа и знаешь, что дальше будет только хуже, – упиваешься сегодняшним днем. И вот мы здесь, у начала маршрута, на прогулке в холодный день.

Когда ходишь по лезвию ножа и знаешь, что дальше будет только хуже, – упиваешься сегодняшним днем.

Я – ходок быстрый, поскольку у моего отца были длинные ноги и я научилась не отставать, но сегодняшняя прогулка с Барбарой напоминала картинку «Мамочка, можно? Можно я сделаю тысячу крохотных шажочков?». Барбара, судя по сосредоточенному виду, настраивалась на единение со всеми нависающими над тропинкой сплетенными ветвями. Не могла растрачиваться на бессмысленный лепет, поскольку вначале приходилось набирать текст. Что избавляло от пустой трескотни.

Эта роща – музыкальная. Красные деревья похожи на органные трубы, берущие безмолвные аккорды. Сюзи указывала на птиц, которых знала, и убирала немногочисленные препятствия с нашего пути. Сюзи – крепкая опора, несущая стена. Она не из тех, кто говорит: «Я совершаю удивительные поступки», – просто помогает себе и Барбаре комфортно существовать в дуэте. Она полна лукавого юмора, но без ернической остроты.

Я бывала в лесу Мюира сотни раз, с самого раннего детства. Именно сюда родители водили гостей, но пятьдесят лет назад все было по-другому. Родителям было страшно, когда пропадал ребенок, но им не приходила в голову мысль, что он мертв. Я боялась всегда, ибо терялась так часто, что до семи лет к моей верхней одежде булавкой прикалывали записки – маленькие визитные карточки с именем, номером телефона и примерно таким текстом: «если найдете, верните, пожалуйста» – точно я была каким-нибудь портфелем. Я терялась всю жизнь; может быть, чаще, чем большинство людей, – но всегда оказывалась найденной. Несмотря на то что верю в бессмертие души, я боюсь, потому что Барбара умрет и Сюзи останется совершенно одна.

Мне нравятся строки Уэнделла Берри: «Когда мы не знаем, что делать дальше, начинается истинная работа; когда не понимаем, каким путем идти, – истинное путешествие. Разум, не сбитый с толку, не старается мыслить. Лишь тот ручей поет, на чьем пути пороги».

Когда мы не знаем, что делать дальше, начинается истинная работа; когда не понимаем, каким путем идти, – истинное путешествие. Разум, не сбитый с толку, не старается мыслить

Во мне много веры – но и много страха.

День выдался настолько холодным, что в лесу Мюира витало не так уж много ароматов: день был хрустяще сладостным. Мы шли по тропе, точно дети – настолько медленно, насколько возможно.

Завернули за первый поворот, вр-р-рум. Мы с Сюзи разговаривали – ни о чем конкретном. Барбара указала на свое ухо, и мы остановились, чтобы прислушаться: к звону ручейка, к голосам воды. Слышался контрапункт птичьей трели, песни человека и журчания ручейка: «Идите дальше, все просто идут дальше. Вы не сможете остановить ни меня, ни что-либо другое».

Мы шли в ногу с Барбарой, державшейся за свое транспортное средство, – и я чувствовала, что впитываю те качества, которые Барбара привносила в этот день, преисполненный радости. Гигантские секвойи были полны застывшей музыки; казалось, они вырядились в юбки из капа и молодой поросли. Я спросила Барбару и Сюзи:

– А если задрать эти юбки, что получится?

Барбара указала в ответ на вывороченное дерево: корни, покрытые мхом и чем-то вроде мшистого коралла; оно похоже на осьминога. Одни стволы были узловатыми и мускулистыми в своих юбках со множеством оборок, другие предоставляли каповые кресла для того, кому понадобится присесть.