Андрей Смирнов - Лопухи и лебеда

– И добрый у тебе жеребчик! Носится как заполошный, – говорит Крячиха.

– Ограду на усадьбе изломал, дьявол. Ночью вскочишь, бежишь до конюшни, кабы он чего не учинил…

Пришла Палашка с Кузькой на руках, оба мокрые, с мокрыми волосами. Она забирается на стог и принимается прыгать, садясь на попку, уминать сено.

– Намедни ехал, за болотом твои овсы? – спрашивает Варвару Лебеда. – Ишь, как поднялися…

– Уродило, слава те господи, не как прошлый год, – подтверждает Крячиха. – Кажись, зиму-то протянем не хуже людей.

– До ее дожить бы, до зимы.

– Ай ты помирать собрался? – удивляется Крячиха. – Пошла я… К Матрене-то приходи.

У Лебеды на почерневшем лице желваки ходят под скулами. Он не сводит глаз с жеребенка, который летит галопом.

– Бабки видала у его? Как у девки… Чисто рысак. – Он угрюмо усмехается. – Он, Бог-то, все вроде исделал по уму, твердь, и злаки, и скоты. А человек у его неладно вышел, не взяла. Уморился на шестый-то день Господь…

– Другой бы жил да на коней своих веселился, – сухо говорит Варвара. – А все ты на худое поворачиваешь.

– Мамка, убег! – вопит сверху Палашка и тычет пальцем.

Мелькая босыми пятками в скошенной траве, Кузька что есть духу ползет к лошадям. Варвара бежит за ним, хватает в охапку, он хнычет.

Лебеда стоит, не уходит.

– И на кой табе овес? Коня у тебе все одно нету… А пахал-то кто ж?

– Нашлися и без тебе люди…

Он шагнул к ней, схватил за руку:

– Ты почто со мной так гутаришь?

– Пусти, чорт, больно!

Палашка застыла, подняв голову, смотрела на них.

– Стерпишь. В гости до тебе приду. Жди.

– Больно ты мине нужон… – бормочет она.

Зачерпнув золы из чугуна, Варвара намазывает дочерна живот и бока, растирается лопухом. Выливает на себя шайку воды.

Она лезет на полок к окошку, пристраивается так, чтобы свет падал на нее. Нашаривает осколок зеркала и озабоченно разглядывает свою грудь.

Подставляет свету зад и, извернувшись, осматривает в зеркало ягодицы, проводит по ним ладонью. Хватает ковш, плещет на раскаленные камни. Она с остервенением охаживает себя веником по бедрам.

С порога Лебеда углядел охапку иван-чая в горшке, взбитые подушки на лежанке. В ситцевой кофте и косынке, сложив на коленях руки, Варвара сидела у печки.

– Чего стал как пень? Пришел – дак садися.

Она поднялась и достала с загнетки чугунок с варевом:

– Снедать-то будешь?

– Поснедамши. – Он присел на край лавки, положил картуз. – Хмарить дюже… Должно, дожжик соберется.

– Как раз бы. А то махорку поливать замаялася.

Помолчали. Лебеда задумчиво сопел, уставясь в угол.

– Вишь, как обернулося… – заговорил он. – Все думал: два коня будеть, земли принанять, хуч маненько подняться. Баб загоню, сам поднатужуся… А теперя хожу как очумелый. В окопе сидел, так не обмирал, а тута обмираю – то ли он ногу зашибеть, то ли волки задеруть…

– Как баба с ребятенком, – усмехнулась Варвара.

– В точь как баба, – кивнул он с досадой. – Судьбу-то не омманешь. Ни к чему душой не пристань. А коли пристал – пропал в отделку, сейчас у тебе отымуть…

– Бог дасть, обживется…

– Коли Бог дасть, да чорт не отыметь, – подхватил он со значением. – Чему быть – того не миновать.

– Чего пришел? – разозлилась Варвара.

Лебеда покосился на стол:

– Наливай, что ли…

– За стол-то сядь, как люди! – обрадовалась она. – Щей похлябай, я курку не пожалела…

Она усадила его, с удовольствием налила ему самогонки.

– А сама?

– Не люблю. Нешто с тобой разгуляться…

Со двора донесся свист. Варвара взбеленилась:

– Сатана, кого там ишо?

Малый в кубанке, лениво развалясь в калитке, пронзительно свистел.

– Забирай свово мужика…

– Какого такого мужика? – встревожилась она.

– У нас любой масти… Бери, какой лучше ндравится.

За воротами на телеге, запряженной парой, сидели и валялись вповалку раненые.

– Твой? – Парень ткнул в ржавые бинты, торчавшие из гимнастерки.

Раненый зашевелился. Наклонившись к нему, Варвара с трудом признала Малафея – серое бескровное лицо в испарине, запекшиеся губы.

– Вот она, хозяйка моя, – выдохнул он еле слышно. – Ягодка, красавица… Помираю, Варюха.

На Варвару напал столбняк. Она тупо смотрела на него.

– Кровищи-то… – ворчал малый, просовывая голову Малафею под мышку. – Всю бричкю замызгал. А ну, взяли!

Варвара подхватила его с другого боку.

– А винтаря куды дел? – прошептал Малафей.

– Табе к попу в самый раз, у его завсегда крест имеется для ближнего бою…