Геннадий Пискарев - Сильнее разума

Мы много ходили и ездили по «Чебакову» и убеждались во мнении: разумно ведется здесь строительная политика. В итоге в таком важном деле, как жилье, нет особых проблем. В домах городского типа живут в основном приехавшие в хозяйство со стороны. Оно и понятно нет же домов у них. В совхозе рассчитывают, что и впредь приезжать сюда будут люди, потому строительство не прекращается. Сдается в ближайшее время восемнадцатиквартирный дом, а к концу полугодия намечено в строй ввести еще два таких же дома да плюс три двухквартирных.

Десять семей приехало «Чебаково». Интересовались мы, что привело их сюда. Разные были ответы, но было и общее в них. Семейные люди так говорили:

– В хозяйстве все для детишек есть: и садик, где музыке учат, и школа, куда на автобусе возят, библиотека, клуб хороший, своя самодеятельность там. Из Ярославля, Москвы едут артисты. Ну и жилье, конечно. Если муж и жена работают да двое детей у них, квартиру трехкомнатную получают.

А шофер Анатолий Стожков, перебравшийся в село из областного центра, объяснял переезд свой тем, что уж очень он любит в земле копаться, за скотиной ухаживать.

Радовало все это нас. Но не скроем, кое-что вроде бы и смущало. Приезжающие – народ незнакомый, разный. Может случиться так: понаедут, жильем обзаведутся, а работы – не спрашивай. Управляющий, с которым мы поделились этими мыслями, сказал, как отрубил:

– Не дадим!

– Чего не дадим?!

– Человеку пропасть не дадим. Так-то мы добрые и податливые, но коли что – не взыщите. У нас ведь в сельском хозяйстве, как на передовой, люди сразу проявляют себя. Вы не глядите, то директор наш молод, а стребовать умеет, без ругани крика Летом, было, после получки влетает один в контору, в грудь кулаком: «Федорыч», мужик я иль не мужик? Что жене скажу, когда с этой вот сотней домой приду?» «А ты, – говорит директор, – и скажи ей, что приезжает ко мне в поле руководитель в десять часов утра, а я у комбайна сплю…» Что называется, уговорил разу. И сейчас парень тот работает будь здоров!

Опять припомнились мне слова Терешковой о земляках: «Какой прекрасный народ…» Верно. Чистый, трудолюбивый, со здоровой совестью. Точно, не пропадешь с такими. Того же Мартьянова взять. Всего испытал он в жизни: и голод послевоенный, и труд нелегкий. Но зато понять человека может, цену копейке знает. И своей, и совхозной. Вон же двадцатый год на одном «газике» ездит. Стара, но надежна машина, как сам хозяин. С любовью работает ветеран на родной земле и гордится, что дочь по его стопам пойдет: учится в «Тимирязевке» от совхоза. И не один он такой. Римма Смирнова, Валентина Борисова, Надежда Кукушкина, Вера Ерохина, Седовы – династии целые, ядро коллектива. Это про них сказал как-то директор: «Герои мои без звезды!» Хорошо сказал. Правильно. Что из того, что нет на груди звезды золотой – все равно ведь ценят тебя, уважают. А это немало. Собрали на днях старую гвардию в ДК, кстати, на отдых не торопящуюся, сказали о каждом тепло – прослезились аж все. И тут же молодежь посвящать в хлеборобы стали. О, как душевно вечер прошел. Воспоминания, напутствия, обещания, веское слово о поле, достаток и славу дарующем. Песни военных лет, танцы современные. И все как бы само собой, просто, а за душу брало, запоминалось. Молодец, партком.

Этот дух доброты, взаимопонимания и взаимной требовательности пронизывает, можно сказать, все поры совхозного организма и каждого человека в отдельности, создает особую атмосферу спаянности и совестливости Можно бы привести немало примеров тому, но встает почему-то перед глазами вот этот случай.

… Однажды в дождливое августовское утро пропал у директора сын – шестилетний Лешка. Спавший до этого в сутки часа по четыре (уборка же!), Миронов в тот раз, используя непогоду, решил отдохнуть, а жена Валентина, зоотехник бригады, кое-что поделать по дому. Лешки хватились к полудню. Туда-сюда – нету мальчишки.

Нашли его в поле, в двух километрах от дома. Сидел в кабине машины Бориса Багрова, отвозящего силосную массу от комбайна, на котором работал Болотов Александр.

– Что ты, Федорыч, что ты, – успокаивали механизаторы потом сердитого и в то же время радостного директора, когда поняли что к чему, – если бы не Лешка разве поехали мы под дождем сюда. Понимаешь, пришел к нам поутру: «Хлеб убирать надо. А вы по домам сидите, и папка спит». Хлеб-то, конечно, под дождем не возьмешь, а силос – чего же.

Каков Лешка, а? Хотя… он тут, пожалуй, и ни при чем. Он просто истину подтвердил, что дети – зеркало наше. Что бы там ни говорили.