Геннадий Пискарев - Сильнее разума

Меж тем, кому неизвестно, что «Беларусь» – одна из лучших машин, первой из советских тракторов успешно прошедшая испытания в американском институте штата Небраска. И не случайно, более чем 70 стран мира изъявили желание покупать у нас трактора этой марки. По отзывам потребителей уровень их надежности вполне соответствует современным требованиям отечественного и зарубежного тракторостроения. Результаты эксплуатации «Беларуси» в сельском хозяйстве и данные контрольных испытаний говорят, что за сто часов работы из ста тракторов будут иметь ту или иную поломку только одна-две машины. Да и то это зависит от того, где 100 часов взяты – в начале, конце или средине ресурса эксплуатации.

Но возможно, ученый муж Иванов для расчета надежности трактора «Беларусь» взял условные данные? И полученный результат – случайность? Нет, ничего подобного. Еще задолго до выпуска книги в журнале «Механизация и электрофикация» Борис Васильевич напечатал статью, в которой сделал ошеломляющий вывод: «В период сева или уборки окажутся неисправными только 10 тракторов из 100 машин лишь в том случае, если конструкторам, технологам и механизаторам удастся в 50 раз повысить их надежность». Каково?

Конечно же, зарвавшемуся исследователю еще тогда указали (указали в печати), что его заявление по крайней мере поклеп на отечественные трактора и машины, а метод, которым он пользуется при определении надежности их, явно ошибочен. Как видим, Борис Васильевич продолжает стоять на своем. Уж очень ему нравятся громкие числа. Как тому удаву в детском мультфильме, что мерил себя слоненком, мартышкой и попугаем. Последняя мерка особо пришлась по душе ему. Цифра-то вон какая большая вышла. Помните? – Тридцать восемь!

Столь оригинальный подход к освещению затрагиваемых вопросов позволяет любителю экстровагантных измерений делать не менее оригинальные заключения. Например, утверждать, что надежность тракторов у нас за последние 20–30 лет нисколько не изменилась.

В подобном духе ведет он речь и о системе обслуживания машин. Кое-где кое-что упускает, кое о чем говорит невнятно. Известно, что у нас, благодаря усилиям Государственного Всесоюзного научно-исследовательского технологического института ремонта и эксплуатации машинно-тракторного парка, разработан комплекс ремонтно-профилактических мероприятий и технических средств, введен в действие специальный ГОСТ, которым оговорено, что «эксплуатация тракторов без проведения работ по техническому обслуживанию не допускается». Казалось бы, об этом и следовало начинать товарищу Иванову, но, как ни странно, об этом ГОСТе он даже не упоминает. Но зато очень часто приводит красивый термин – техническая культура производства. Приводить-то приводит, а что это значит – упорно умалчивает. А почему? Опять непонятно. Может, думает автор быть кратким, чтобы прослыть талантливым сочинителем? Или он вознамерился все-таки опровергнуть восточную мудрость, что гласит: сколько сотен раз не произноси слово сахар, во рту сладко не будет? Трудно ответить. Ясно одно, что решительность и настойчивость, с которой сей деятель дескредитирует тракторы и машины, работающие в сельском хозяйстве страны, достойны лучшего применения.

И еще. Издательство «Колос», выпустив шестидесятитысячным тиражом весьма сомнительную продукцию и предназначив ее работникам, занятым в области эксплуатации сельскохозяйственной техники, видимо, не учло, что среди них есть люди, способные отличить истинных специалистов по теории надежности, от тех, кто по этим вопросам «мелет не знамо что». И вполне возможно, что труд Бориса Васильевича будут читать на животноводческих фермах. Так как бы опять при этом «коровы не перестали жевать». Что весьма нежелательно. Надои ведь снизятся.

R.S. Сколь же плодоносным оказалось ядовитое, как анчар, древо породившее некогда ненавистников, хулителей всего родного на родной земле. Их, кутающихся в мантии ученых мужей, в свое время, правда, беспощадно разоблачали, ныне – утепляют, подкармливают. Тем успешнее разрушается страна и гибнет ее народ.

Заключительная часть книги есть по сути дела продолжение последней статьи предыдущей главы, где еще в 1984 году описал я дикое проявление в России русофобии и подкормку ее властями. Через 16 лет гнойная река нелюбви к своему Отечеству залила страну, опрокинула ее навзничь, затопила человеческую память. «А нет памяти – нет жизни», – это сказал мне выходец из Рязанской земли профессор Аполлон Кузьмин, с которым свела меня судьба (я бывал у него даже дома) незадолго до его странной, загадочной кончины.