Солтан Дзарасов - Куда Кейнс зовет Россию?

Между тем прогрессивная экономическая мысль находится как раз за пределами этой мифологии. Наряду с западным марксизмом и институционализмом, как было показано в предыдущих главах, таким является разработанная английскими и американскими учеными посткейнсианская экономическая теория. Она представляет собой бесценный дар для нас при условии дополнения его тем, что показывает опыт стран, развивающихся по пути, альтернативному традиционному капитализму. В этом ряду по достоинству надо оценивать и собственный опыт. В советской практике государственного регулирования и планирования было много негативного, но, как теперь ясно, было немало и позитивного.

Поэтому не от всего своего тоже надо отказываться! В неизменном виде, как это мы сделали с мэйнстримом, принимать ничего не следует. Везде есть своя специфика, и с учетом этого следует воспринимать и то ценное, чем обогатили мировую практику и теорию страны с разными моделями экономики, в особенности те, кто, выбрав альтернативный путь развития, показывает свои впечатляющие успехи.

С полной определенностью следует сказать, что в рамках принятой нами неоклассической модели Россия идет по пути постепенного сползания на колею периферийной экономики, призванной обслуживать другие страны. Мы стали для них, с одной стороны, источником получения топливных и сырьевых товаров, а с другой – рынком сбыта их товаров.

В этой связи самого серьезного внимания заслуживает то, с какой полнотой и прямотой вскрываются механика и последствия российских реформ в периодической и специальной литературе западными авторами. В то время как у нас не только во властных структурах, но и в академической сфере преобладает приспособленчество к тому, что есть, в западной литературе вскрывается подноготная нашей реальности. Добросовестные западные авторы не скрывают, что принятая нами модель рынка имела иные цели, чем те, о которых говорилось. Шоковая терапия и обвальная приватизация были троянским конем, запущенным в российскую экономику для ее превращения в сырьевой придаток Запада. «Преобразовательные задачи для стран Центральной и Восточной Европы с самого начала 90-х годов, – пишет американский институционалист Дж. Ангресано, – исходили из интересов Запада и определялись идеологическими постулатами, присущими неоклассической теории, такими, как предоставление рынка западным кредиторам, доступ к сырьевым материалам этих стран и усиление политического влияния в регионе» (Angresano, 1997, p. 28).

Подобная направленность российских реформ, с самого начала ясная многим на Западе, долгое время не доходила до сознания нашей общественности. Даже среди профессиональных экономистов преобладало представление, что отказ от плановой и переход к рыночной экономике поднимет страну до новых высот. Не было понимания разнородности капиталистического мира, стратегии развитых стран, их заинтересованности в том, чтобы не создавать себе конкурентов, а исключать их путем подчинения менее развитых стран своим интересам.

В такой стратегии нельзя видеть заговор или злую волю. Она диктуется объективными обстоятельствами, природой капитализма, по которой преследование собственного интереса, будь то отдельный человек, фирма или страна, считается нормой политики и поведения. Это привело к тому, что мир давно разделился на развитые и отсталые страны. Известный теоретик миросистемного анализа И. Валлерстайн именует развитые страны «центром или ядром» мирового капитализма, а отсталые страны его – «периферией». Он пишет, что «отсталость – это не «неразвитость», т. е. не некая исходная докапиталистическая или досовременная стадия бытия, а следствие исторического процесса мирового развития, ведущего к установлению взаимозависимости между ядром и периферией. Отсюда следует, что дальнейшее расширение и углубление разделения труда в мировом масштабе приведут не к национальному развитию, как утверждали девелопменисты (сторонники теории развития. – С. Дз. ), а к углублению отсталости стран периферии» (Валлерстайн, 2004, с. 675). Многие другие ведущие специалисты в этой области (Prebish, 1950, Emmanuel, 1972, Frank, 1978, Amin, 2010) также связывают феномен отсталости с положением, которое данная страна занимает в миросистеме капитализма. Те, кто прорвался вверх и обустроился там, доказывается в этих работах, заинтересованы в том, чтобы все более затягивать петлю зависимости одних от других (Gereffi and Korzenewicz, 1994, Arrighi, 1994, 2007, 2009, Bair, 2009).