Авнер Грейф - Институты и путь к современной экономике. Уроки средневековой торговли

Этот рост хорошо задокументирован (см.: [Bairoch et al., 1988; Beresford, Finberg, 1973]).

Данное обсуждение основывается на интуитивно понятных выводах из модели, представленной в тексте. Вполне возможно расширить ее таким образом, чтобы она в явном виде включала и эти соображения. Для простоты изложения мы пренебрегли здесь этой задачей.

Пример возможности фальсификации своей коммунальной идентичности и соответствующей стратегии отражен в одном из дел, рассмотренных в суде Сент-Ива (1275 г.). Купцы из сообщества Лестера были вызваны в суд, где было решено, что они обязаны расплатиться по долгу Томаса Ковентри из Лестера. Однако они утверждали, что «упомянутый Томас Ковентри никогда не был их напарником… или же членом общины Лестера». Вскоре после завершения слушаний Томас Ковентри появился на ярмарке, согласился с тем, что он из Лестера, и подал в суд на первоначальных истцов, утверждая, что их ложные обвинения привели его к «серьезным убыткам». Эти истцы не смогли защитить себя, но утверждали, что они не принадлежат к юрисдикции данного суда, поскольку сами они из Лондона (который к тому времени получил освобождение от системы коллективной ответственности). Это судебное дело содержится в: [Pro. SC 2/178/94, 8 May, 1275]. Отдельные части документа опубликованы в: [Select Pleas in Manorial and Other Seigniorial Courts, Reigns of Henry III and Edward I/ed. Maitland (1889), no. 155, p. 145–146].

Эти данные основаны на записях, доступных в: [Close Rolls of the Reign of Henry III, 1227-72, years 1256–1272]. Только одна запись датирована 1257 г., четыре – 1269 г. и сорок три – 1271 г. Об издержках использования обычного права см.: [Plucknett, 1949, p. 137]. На рост издержек коммерческих споров указывает также переход в Италии от ареста товаров к взиманию пошлины, которая позволяла торговле продолжаться, невзирая на споры, а также уменьшала неопределенности [Vecchio, Casanova, 1894].

Вряд ли это отражает нестрогий характер наказаний нарушителей в предыдущий период. Если бы это было так, кредиторы не стали бы давать в долг, а потенциальным должникам не нужно было бы бежать.

Расчеты основаны на данных, взятых из: [Barbadoro, 1921].

О Лондоне см.: [English Historical Documents, vol. 2, no. 270, p. 1012–1013]. Об

Ипре см.: [Calendar of the Patent Rolls, vol. 460, p. 1232–1339].

В Англии и Франции мы обнаруживаем похожие, но менее выраженные данные. В Англии второй половины XIII в. наблюдался «рост числа людей… способных отвечать на. судебные претензии королевскими лицензиями неприкосновенности в случае преследования по любым долговым обязательствам [при системе коллективной ответственности], за исключением тех, по которым они были основными должниками или поручителями» [Moore, 1985, p. 119]. Скорее всего, богатые купцы покупали свидетельства неприкосновенности. Томас [Thomas, 1977] приводит похожие данные по Франции, которые также согласуются с попытками «безбилетничества» при системе коллективной ответственности.

Столетняя война (1337–1453) и более ранние войны с Англией и Фландрией означали, что политическая ситуация во Франции в этот период не могла привести к созданию беспристрастной судебной системы. Главным приоритетом короны был, вероятно, рост доходов.

Первый Вестминстерский статут см. в: [English Historical Documents, vol. 3, p. 404]. Свидетельства упадка торговли см. в Актон-Бернелльском статуте (1283 г.) – [Ibid., no. 54, p. 420–422]. Альтернативный институт контроля за выполнением контрактных обязательств, установленный королем, описан в Актон-Бернелльском статуте. Второй Вестминстерский статут 1285 г. [Ibid., no. 57: 428–457], Купеческий статут 1285 г. [Ibid., no. 58, p. 457–460; Plucknett, 1949, p. 138–150] и Мур [Moore, 1985, p. 120] содержат материалы по дискуссиям. Возможно, английская монархия имитировала французскую систему. Обсуждение см. в: [Patourel, 1937, p. 97].

Об административных изменениях, направленных на обуздание коррупции, см.: [English Historical Documents, vol. 3, no. 58, p. 457–460]. В 1352 г. обычные кредиторы стали приравниваться к королевским кредиторам, когда речь заходила о заключении под стражу должников-нарушителей, а процедура объявления вне закона была распространена на долги и операции со счетами [Plucknett, 1949, p. 324–326, 343]. Для снижения коррупции и взяточничества использовались административные процедуры и система противовесов, постепенно развивались правовые процедуры и санкции, становившиеся все более эффективными.

Это относится к хартиям Рудлана (1284 г.) и Блэквелла (1286 г.). См.: [Ballard, Tait, 1923].