Энгус Бёргин - Великая революция идей. Возрождение свободных рынков после Великой депрессии

Степень несогласия Роббинса с Кейнсом проявилась вскоре после этого, причем на самой видной трибуне. В 1930 г. лейбористское правительство Рамсея Макдональда созвало Совет экономических консультантов и поручило ему разработать предложения по борьбе с застойной безработицей, терзавшей английскую экономику все 1920-е годы. Совет быстро осознал, что стоит перед лицом глобального экономического спада невиданных масштабов, и Кейнс, как ведущий член совета, убедил Макдональда разрешить ему создать отдельный Комитет экономистов, который должен был проанализировать причины нараставшего кризиса и предложить возможные решения. Кейнс только что закончил «Трактат о деньгах», в котором объяснял проблему устойчивости английской безработицы в числе прочего превышением сбережения над инвестициями и в качестве главного решения предлагал разработать программу общественных работ [84]. Ссылаясь на искажения, которые возникают при беспошлинной торговле из-за жестко фиксированной заработной платы, Кейнс стал склоняться к введению таможенных пошлин [85]. Он лично заверил Макдональда в том, что комитет представит полностью согласованный меморандум, и рассчитывал, что документ в основном будет соответствовать его собственной позиции [86].

Роббинс был удивлен и польщен предложением войти в состав новой группы. Возможно, Кейнс пригласил его, чтобы продемонстрировать идеологическую неоднородность комитета, и полагал, что Роббинс, как еще сравнительно молодой человек, с почтением примет мнение старших коллег. Однако Роббинс быстро избавил Кейнса от иллюзий. Опираясь на зарубежные исследования, с которыми прочие члены комитета почти не были знакомы, Роббинс доказывал, что многие основные предположения группы были ошибочными. Он убеждал прислушаться к мнениям более молодых ученых из других стран, в частности к мнению австрийского экономиста Фридриха Хайека, который недавно написал статью с критикой программы общественных работ в США [87]. Австрийская теория капитала в изложении Хайека, полагал Роббинс, показывает, что спад был вызван чрезмерным инвестированием в основной капитал, спровоцированным искусственно заниженными процентными ставками, а вовсе не депрессивным влиянием искусственно завышенных ставок, которые порицал Кейнс в своем «Трактате о деньгах» [88]. Роббинс считал, что правительству не следует принимать фиксированные зарплаты как данность и пытаться поощрять инвестиции, а вместо этого ему нужно поощрять гибкость и воздерживаться от искусственного стимулирования инвестиций, которое чревато риском очередного неустойчивого бума. Он решительно возражал против умеренных пошин, которые предлагал Кейнс, и сильно сомневался в целесообразности любой программы общественных работ. Кейнс был обескуражен несговорчивостью Роббинса и не выразил никакого желания учитывать мнения иностранных ученых. Хотя другие члены комитета с пониманием отнеслись к некоторым критическим предложениям Роббинса, он остался единственным, кто не подписал меморандум и настаивал на подаче своего особого мнения [89]. Кейнс не смог добиться полного единодушия, что стало серьезной неудачей в его усилиях использовать престиж экономической профессии для поддержки его взглядов на экономическую политику. Он был разгневан неподчинением Роббинса, и этот эпизод положил начало десятилетию резких расхождений между Кембриджем и ЛШЭ.

В январе 1931 г., незадолго до публичных дебатов с Кейнсом, Роббинс предложил Хайеку прочитать цикл лекций в ЛШЭ [90]. Это случайное совпадение по времени привело к предположению, что Роббинс искал в Австрии интеллектуальное подкрепление. «Когда разворачивался спор по поводу общественных работ, – писала кембриджский экономист Джоан Робинсон, – профессор Роббинс пригласил из Вены члена австрийской школы, чтобы получить противовес Кейнсу» [91]. Хайек был самым одаренным учеником видного экономиста Фридриха фон Визера и одним из наиболее активных участников регулярного частного семинара, который Людвиг фон Мизес с 1924 г. вел для молодых венских интеллектуалов; поэтому Хайек имел обширные связи в австрийском научном мире. Его, что было необычно, знали англо-американские экономисты, – в значительной мере благодаря знакомствам, которые он завел во время длительной стажировки в Нью-Йорке в 1923–1924 гг., и участию в международных конференциях в последующие годы. Но все же Хайек был тогда начинающим экономистом с небольшим количеством публикаций и пребывал в рамках австрийской академической системы, печально известной тем, что путь к профессорскому званию она делала долгим и полным лишений [92]. За пределами родной страны исследования Хайека оставались практически не известными.