Так, утром 1 февраля 1796 года на улицах Пекина было подобрано около 8 тысяч замерзших нищих. (С. А. Нефедов. О демографических циклах в истории Китая (XIV–XIX века). М., ИНИОН РАН).
Чжоу Юаньхэ. Циндай жэнькоу янцзцю (Исследование народонаселения в эпоху Цин) // Чжунго шихуэй кэсюэ. 1982. № 2.
Подробней см., например, М. Г. Делягин «Мировой кризис. Общая теория глобализации» М.: Инфра-М, 2003.
Многие россияне (да и представители Запада), долгое время живущие в Китае или длительное время сотрудничающие с китайцами, считают представления о длительности китайской истории сильно преувеличенными. Фразы вроде «китайцы без каких бы то ни было оснований приписывают себе пять тысяч лет истории» встречаются довольно часто. Однако авторы данной книги полагают, что преувеличения в области национальной истории не выходят за рамки обычных для других цивилизаций, а специфика Китая говорит сама за себя, – и придерживаются в этом вопросе традиционной точки зрения.
Существенно, что, употребляемое перед именем, слово «лао» носит дружеское и даже панибратское значение «старина», а после имени – одну из высших форм уважения, выражаемых младшим по возрасту старшему. Так, когда Дэн Сяопин в ссылке, лишенный социального статуса, работал на заводе, он был для заводского партийного руководства «Лао Дэн» – «старина Дэн»; когда же он возглавил государство, даже для своих долгих и близких соратников он стал «Дэн Лао».
И это слово надо отличать от «бака гайдзин» – «глупый чужак», который ближе всего к жаргонному, но тем не менее хорошо понятному многим современным россиянам термину «чмо».
Бытовое отношение к японцам и через 70 лет после резни в Нанкине весьма напоминало отношение к немцам в российской глубинке, отголоски которого авторы еще застали в 70-е годы. Так, один из китайских аспирантов категорически отказался дать закурить своему коллеге из Японии, находившемуся на стажировке в его вузе, а в ответ на недоумение того объяснил, как ему казалось, вполне исчерпывающе: «ты же японец». Когда японский аспирант совершенно искренне выразил свое даже не возмущение, а недоумение этим, китаец сначала потребовал от него немедленно убраться, а потом полез в драку, – и рассказывал затем об этом с гордостью. Этот китайский аспирант не выделялся какими-либо патриотическими настроениями, довольно критично относился к китайским реалиям и даже к некоторым элементам политики государства. События происходили до начала антияпонской кампании.
Строго говоря, эта ориентированность, нашедшая свое высшее воплощение в буддизме и нацеленная, прежде всего, на подавление агрессии во всех ее формах, представляет собой естественный механизм саморегуляции общества, позволяющий человеческой цивилизации сохраняться, а отдельным семьям и людям выживать в условиях ужасающей перенаселенности и массовой нищеты.
Причина его вполне прозрачна и носит сугубо хозяйственный характер: в силу природно-климатических условий для получения значительных устойчивых урожаев и, соответственно, общего выживания в Юго-Восточной Азии (как и в некоторых других регионах, – например, в Египте и Средней Азии) необходимы ирригационные сооружения. Их строительство и эксплуатация требуют – в прямом смысле слова, под страхом смерти – коллективного труда значительных масс людей. Таким образом, коллективизм соответствующих культур носит всецело вынужденный характер, вытекает из их повседневного образа жизни и, что представляется весьма существенным, не находится, в отличие от русской культуры, в постоянном противоречии с индивидуализмом, которого в этих культурах в нашем понимании этого слова попросту нет.
Интересно, что в русской азбуке до революции еще сохранялись буквы, несущие самостоятельное смысловое значение; например, буква «фита» считалась неприличной, – насколько можно понять, из-за того, что могла напоминать очень пристрастному воображению мужской половой орган в анфас.
Надо отдать должное темпам технологического прогресса: во время написания этой книги подобный сервис уже более двух лет предлагался поисковиком Google, – правда, качество предлагаемых ответов, как правило, не позволяло использовать его для чего бы то ни было, кроме развлечения.
Читать дальше