Коннор Франта - Работа в процессе

Мой план сработал.

Быть новичком – не худшая вещь в мире. На первом футбольном матче, спустя пару недель после начала учебного года, одна девушка сказала:

– Все только о тебе и болтают, Коннор.

– Стой. Что?! – Я был в шоке. – С чего вдруг?

– Не знаю! Все считают, что ты милый, а еще клевый спортсмен и все такое!

«Как мало надо, чтобы им понравиться, – подумал я. – Но сойдет!»

Им и в голову не приходило, что сам я себя крутым не чувствовал, но меня это не волновало, тем более мой социальный статус от этого только выигрывал. Именно это я и делал в старшей школе: играл роль, пока роль не стала мной. И импровизировал. Очень много. Это минус взросления. Слишком много приходится притворяться. Мы часто поступаем так, как нам несвойственно, нежели действуем от сердца, потому что не уверены в себе. Родители часто говорят: «Просто будь собой!» Но легче сказать, чем сделать. Кажется, что прежде чем начать задумываться о расцвете, мы должны вырасти. Мне понадобились годы, чтобы осознать и принять это.

Мне понравились слова той девушки на футбольном матче, потому что я отчаянно хотел быть крутым парнем, независимо от того, насколько избито это звучит. Я слишком парился на тему того, во что одет и как я разговариваю; блин, я даже стал заморачиваться насчет каждого своего слова. Достаточно ли круто это прозвучало?

Меня пугала мысль, что меня не примут. «Надо выглядеть круто, и тогда будешь крутым», – всегда думал я. Пару раз я наведывался в торговый центр, проводя по несколько часов в примерочной. Учитывая, что магазинов было всего три, мой новый стиль был ограничен. Мама, она же мой личный стилист и модный гуру, придирчиво осмотрела меня с головы до ног, и мы оба остались довольны результатом.

Я радовался новому стилю – джинсы по фигуре, хорошая обувь, крутые футболки с принтами. Да, тогда они были в тренде. (И не надо так на меня смотреть.) Я готовился смело войти в зону обсуждения, которой была старшая школа. Моя показная крутизна была такой крепкой, что напоминала броню – броню уверенности. Я убедил себя, что если даже не смогу соответствовать высоким стандартам, то стойко вынесу косые взгляды и двусмысленные комментарии. Но я встретил молчаливое одобрение и даже услышал несколько восхищенных шепотков. Точнее, я думаю, что они были таковыми. Возможно, всем казалось, что я урод и просто лезу из кожи вон. Наплевать! Сейчас я точно не хочу знать правду.

В любом случае давление, которое ты испытываешь при взрослении, в особенности то, которое оказываешь сам на себя, – не подарок. Ужасно напрягает, когда все пялятся на тебя, даже если в 99 % случаев это не так. У парней и девушек свои сложности. Ребята должны соответствовать спортивным мужским стандартам, а девушки быть милыми, прекрасно одетыми куклами с безупречной кожей. Именно в старшей школе закладывается миф о женственности, мужественности и о том, какими должны быть мужчины и женщины. Но правда в том, что никто никому ничего НЕ ДОЛЖЕН. Ты оканчиваешь школу, оглядываешься и понимаешь, какими пустяковыми были все эти мысли и переживания.

Девушки могут быть спортивными, а парни чувственными. Девушки могут быть умными, а парни творческими. И наоборот. Пол различается лишь по первичным половым признакам (хотя даже это не всегда имеет значение) и не зависит от твоих интересов, пристрастий, целей и стремлений. Чтобы выжить в этом мире, парням нужна женская энергия так же, как и девушкам – мужская. Но этого не пишут мелом на доске, как математические теоремы.

В подростковом возрасте я испытал на себе подобное давление. В моей школе осуждалось проявление слабости в любом виде. Это касалось красивой одежды, любви к искусству или театру – я постоянно должен был быть начеку и продумывать каждый свой шаг, чтобы не показаться женственным. Мой опыт показывает, что социальные рамки, которых невольно придерживается большинство людей, слишком однозначны для мальчиков и девочек, чтобы нарушить общепринятые нормы половой идентичности. Так много сил уходило на то, чтобы строить из себя мачо, получать удовольствие от футбола и ненавидеть все творческое. Это было чуждо мне.