Мариана Маццукато - Ценность всех вещей. Создание и изъятие в мировой экономике

В рамках субъективного маржиналистского подхода всё – заработная плата, прибыль и рента – проистекает из «максимизации»: индивиды максимизируют полезность, а компании – прибыль. Таким образом, труд, капитал и земля являются используемыми в производстве факторами, имеющими одну и ту же основу. Различие между социальными классами по критерию «кто чем владеет» уничтожается, поскольку то, ссужает кто-либо капитал или работает за зарплату, зависит от остающейся без объяснения исходной обеспеченности теми или иными ресурсами [112].

Заработная плата у маржиналистов определяется тем, что рабочий находит равновесие между (убывающей) предельной полезностью денег, получаемых за свою работы, и «бесполезностью» работы, например, меньшим временем для досуга. В случае преобладающего уровня заработной платы количество времени, затраченного на работу, определяет доход. Это подразумевает, что масштаб безработицы может гибко корректироваться. Если это не так, то предельная полезность от выхода на работу может оказаться меньше, чем полезность от эквивалентного времени досуга – и кто-то предпочтет не работать. Как мы видели, это означает, что безработица имеет добровольный характер.

Прибыль и рентный доход определяются аналогичным образом: владельцы капитала (денег) будут ссужать их до тех пор, пока предельная полезность этого будет меньше, чем предельная полезность от проедания этого капитала. Землевладельцы поступают точно так же со своей землей. Например, владелец дома может сдать его в аренду, а затем разрешить своей дочери жить там бесплатно, фактически проедая капитал, поскольку он отказывается от рентных доходов. Таким образом, обоснование любых доходов относится к актам индивидуального выбора (основанного на психологии) и к психологическому допущению , что люди получают меньше пользы от будущего потребления (обесценивания). Поэтому доход на капитал и землю рассматривается в качестве компенсации за будущую предельную полезность на определенном уровне, которым можно было бы насладиться сегодня, если этот капитал потребить, а не ссудить.

Именно поэтому в классической экономической теории рента оказывается частью «нормального» процесса воспроизводства. В неоклассической же теории рента является равновесием ниже теоретически возможного уровня «аномальных» прибылей. Основным сходством между двумя теориями является то, что рента в них рассматривается как некая разновидность монопольного дохода. Однако в каждом из двух подходов рента обладает совершенно разным статусом. Почему? Прежде всего из-за расхождения двух теорий ценности: классические экономисты вполне четко определяют ренту как доход от непроизведенных редких активов. В их число входят, к примеру, патенты на новые технологии, которые, будучи однажды произведенными, больше не нуждаются в воспроизводстве; право на эмиссию кредитных средств, ограниченное кругом организаций с банковской лицензией, а также право представлять клиентов в суде, ограниченное кругом членов коллегий адвокатов [113]. В сущности, это притязание на то, что Маркс называл резервом общественной прибавочной ценности, объем которого огромен в сравнении с любым отдельно взятым капиталистом в сфере производства или обращения, землевладельцем, держателем патента и т. д.

Напротив, в неоклассической экономической теории в рамках общего равновесия доходы по определению должны отражать производительность. В таком случае не остается места для рентных доходов в том смысле, что люди получают нечто за ничто. Показательно, что Вальрас писал так: предприниматель не добавляет что-либо к произведенной ценности и не извлекает что-либо из нее [114]. Общее равновесие статично – в нем не допускается ни рент, ни инноваций. Сравнительно недавнее уточнение – более гибкая теория частичного равновесия – позволяет пренебрегать взаимодействиями с другими секторами и вводить понятие квазирент; начиная с 1970-х годов это привело к идее «рентоориентированного поведения» путем создания искусственных монополий, например, торговых тарифов. Но проблема заключается в том, что здесь нет уверенного и непосредственного критерия для оценки того, создает ли предприниматель «хорошие» новые вещи или же возводит искусственные барьеры, чтобы получить ренту.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.