Мариана Маццукато - Ценность всех вещей. Создание и изъятие в мировой экономике

Рис. 6. Маржиналистская революция

В описанном Маршаллом состоянии «равновесия», при котором цены не искажаются внешними воздействиями, каждый получает то, чего достоин. При изменении вкусов потребителей или развитии технологий это равновесие также может поменяться. Это оказывает влияние на то, каким образом оцениваются и обосновываются доходы. То, что зарабатывают рабочие, находит отражение в их предельной производительности и в их выявленных преференциях (предельной полезности) в пользу отдыха, а не работы. Для тех аналитических разграничений, которые делали Рикардо или Маркс в отношении вклада рабочего в производство, больше не остается места, не говоря уже об его эксплуатации. Вы обладаете ценностью, поскольку то, чем вы обладаете, предоставляет собой нечто редкое. А поскольку мы являемся рациональными калькуляторами полезности в условиях редкости ресурсов, мы не позволяем себе пускать что-то на ветер. Рабочие могут сделать выбор в пользу безработицы, потому что она дает им больше предельной полезности, чем работа за установленную заработную плату. Естественным следствием этой логики является утверждение, что безработица – дело добровольное. Идея добровольной безработицы проистекает из рассмотрения экономических субъектов как делающих рациональный выбор между работой и досугом (что соответствует «межвременной максимизации» в современной теории). Иными словами, идея Маркса о «резервной армии труда» растворяется в воздухе.

Как метко выразился Лайонел Роббинс,

прежде всего, отдельно взятый человек желает и реального дохода, и досуга. Во-вторых, он не обладает достаточным количеством ни того ни другого, чтобы полностью удовлетворить оба эти желания. В-третьих, он может тратить свое время на повышение своего реального дохода или же на то, чтобы получать больше досуга. В-четвертых, можно утверждать, что, помимо совершенно исключительных случаев, его стремление к разным составляющим реальных доходов и досуга будет разным. Поэтому ему приходится выбирать. Ему приходится экономно использовать свои ресурсы [109].

Неотъемлемой для равновесия идеей является то, что все совершается в общих интересах. В 1940-х годах родившийся в России британский экономист Абба Лернер (1903–1982) сформулировал постулат, названный им «первой фундаментальной теоремой благосостояния» [110], в которой, по сути, утверждается, что конкурентные рынки ведут к «оптимальным» результатам для всех. Как только произошел рыночный обмен по равновесным ценам, никто не может стать богаче, или, выражаясь экономическим языком, увеличить свое благосостояние (например, взяв на себя больше работы), без того, чтобы кто-то не оказался еще беднее.

Сегодня конкурентные рынки, на которых никто не может стать богаче без того, чтобы кто-то не стал беднее, известны как «оптимальные по Парето» – по имени преемника Вальраса в Лозаннском университете Вильфредо Парето (1848–1923), который первым ввел термин «максимизация благосостояния». В своем «Учебнике политической экономии» (1906) он исследовал экономическое равновесие с точки зрения решения индивидуальных проблем «стремлений и ограничений» и был первым экономистом, утверждавшим, что необходимость в количественной максимизации полезности (то есть в точном количестве чего-либо, в чем кто-то нуждается) отсутствует – достаточно лишь порядкового измерения (насколько больше потребность в чем-либо относительно чего-то еще – Х против Y). Это еще больше упростило математические расчеты, и многие характеристики благосостояния в экономике сегодня носят имя Парето. Он использовал свои теории для аргументации в пользу свободной торговли в Италии, что в те годы не способствовало его популярности у фашистских властей, которые были скорее настроены протекционистски.

Но для того чтобы получить эти «оптимальные» результаты, необходимо обеспечить соблюдение равновесия: все препятствия на его пути, такие как вмешивающееся в экономику государство, монополии и иные рентные доходы, возникающие из редкости ресурсов и т. д., должны быть устранены. Как утверждает маржинализм, наши проблемы проистекают исключительно из несовершенства и факторов, мешающих бесперебойной капиталистической машины. В отличие от классических экономистов, рента теперь рассматривалась не в качестве «незаработанного дохода», а как некое несовершенство, которое можно устранить благодаря конкуренции. Предоставленный самому себе, капитализм, таким образом, способен создать максимальную ценность для каждого, то есть именно то, что каждый «заслуживает» на основании своего предельного продукта. В этом состоит разительный контраст с классическими экономистами. Согласно Марксу, капиталисты присваивают прибавочный продукт, платя зарплату в меньшем, чем ценность труда, размере. Смит и Рикардо придерживались мнения, что ценность создавалась усилиями, которые в совокупности напрямую давали богатство народов. Однако с введением категории предельной полезности исчезают классы – остаются только индивиды, а объективное измерение ценности при этом отсутствует.