Уильям Истерли - В поисках роста - Приключения и злоключения экономистов в тропиках

При централизованной коррупции один лидер стремится к тому, чтобы собрать весь улов коррупционной сети. Такой лидер больше заботится о процветании своих жертв, потому что знает: если красть слишком много, люди станут всеми силами избегать дачи взяток и их общий сбор снизится. Поэтому главный мафиози централизованной коррупции вроде Сухарто в Индонезии установит для взяток «налоговую ставку» — единую на всех блокпостах нижних уровней. Такая мера повысит общую доходность системы. При централизованной коррупции действует своеобразный мониторинг — размер добычи на каждом уровне тщательно отслеживается. Всякий, кто попытается взять больше, чем предписано сверху, будет наказан. Благодаря этому контролю порочные круги не образуются. Централизованная коррупция менее пагубна, чем децентрализованная [18] Этот анализ основан на данных Shleifer and Vishny 1993. .

Говоря более обобщенно, сильный диктатор установит уровень коррупции, не слишком препятствующий росту, так как он знает, что его сборы зависят от общего состояния экономики. У слабого государства с децентрализованной коррупцией нет этого стимула для поддержания роста. Каждый отдельный взяточник слишком мал, чтобы влиять на общее состояние экономики. Поэтому у него нет сдерживающих факторов, не позволяющих обобрать свою жертву до нитки.

Это объясняет, почему в Заире коррупция оказалась более губительной для роста, чем в Индонезии. Заир — слабое государство со множеством независимых чиновников-предпринимателей. Индонезия же при Сухарто была сильным государством, которое устанавливало уровень взяток сверху донизу. У Заира подушевой рост был отрицательным; у Индонезии — феноменально высоким (до недавних пор).

В посткоммунистических странах тип коррупции изменился. При социализме коррупция всегда существовала, но при диктаторской партийной власти она была в основном санкционирована сверху. В посткоммунистических странах, напротив, появилось много независимых центров власти, поэтому произошел сдвиг в сторону децентрализованной коррупции. Это помогает понять, почему после краха коммунизма коррупция оказалась настолько более губительной, чем при коммунизме.

Очевидно, что при децентрализованном правлении стимулы для коррупции сильнее, чем при централизованном. При децентрализованном правлении, например, когда во главе страны находится коалиционное правительство, представляющее разные интересы, уровень воровства будет выше. Более того, любые объемы денежных средств, которые становятся доступны при внезапных повышениях поступлений от экспорта товаров или в виде иностранной помощи, при слабом децентрализованном правительстве будут разграблены с большей вероятностью, нежели при сильном централизованном.

В следующей главе я рассмотрю одно из обстоятельств, которое приводит к возникновению множества групп с разными интересами, — речь о значительном этническом разнообразии. Якоб Свенссон из Стокгольмского университета, как и Паоло Мауро из МВФ в более ранней работе, отметили, что действительно при большом этническом разнообразии уровень коррупции повышается.

Свенссон также обнаружил, что коррупция растет по мере повышения объемов иностранной помощи в этнически разделенном обществе — но не в этнически гомогенном. Иностранная помощь — общий ресурс, на который имеет виды каждая этническая группа. Свенссон обнаружил также, что страны, которые являются производителями сырья (например, какао или нефти) и при этом разделены по этническому признаку, с большей вероятностью оказываются коррумпированными. Множественные этнические группы со своими интересами будут стараться урвать как можно больше из общих поступлений от продажи сырья [19] Svensson 2000. .

В предыдущей главе я уже отмечал, что один из стимулов для многих разновидностей плохой политики — создание возможностей для взяточничества. Примером может служить политика высокой премии черного рынка, когда любой чиновник с лицензией на покупку долларов по официальному курсу может получить коррупционный доход, перепродавая валюту по ценам черного рынка. Неудивительно, что уровень коррупции и размер премии черного рынка связаны между собой [20] Mauro 1996 также отмечает эту связь. . Причинно-следственная связь здесь двусторонняя: у коррумпированных правительств есть стимул создать высокую премию черного рынка, а если премия на черном рынке уже существует, у правительства есть стимул оставаться коррумпированным.