Уильям Истерли - В поисках роста - Приключения и злоключения экономистов в тропиках

Все страны с 10 по защите от экспроприации — промышленно развитые, и у всех промышленно развитых стран 10, кроме Австралии (9). У всех этих стран уровень свободы от коррупции 5 или 6, за исключением Испании и Италии.

В целом данные показывают, что между качеством институтов и коррупцией существует прочная взаимосвязь. (В этой выборке сопоставляются данные по коррупции в 1982 г. с качеством институтов в 1982 г. и такие же данные по 1990 г.) У стран с худшим качеством институтов уровень свободы от коррупции на 2-4 пункта ниже, чем у стран с лучшими институтами. В странах, где все качества институтов не выдерживают никакой критики, коррупция, как правило, высока. И, напротив, она низка в тех странах, где любой из аспектов качества институтов на высоком уровне.

Эту прочную зависимость следует интерпретировать с осторожностью. Приведенные рейтинги субъективны, и бизнесмены могут просто ассоциировать коррупцию с бюрократией. Может быть, в том, что страна страдает одновременно и от коррупции, и от плохих институтов, сказывается влияние и какого-либо третьего фактора, например такого, как плохая государственная политика или низкий доход на душу населения. Так или иначе, прочная связь между качеством институтов и коррупцией хорошо сочетается с представлением о том, что качество институтов может влиять на коррупцию [22] Данные по институтам — из Knack and Keefer 1995, которые обнаружили связь между качеством институтов и темпами роста. .

Институциональные реформы трудны, но все же возможны. Гана, например, улучшила качество своей бюрократии с 1982-го по 1990 г. с 1 до 4 (по шкале от 0 до 6). Показатель законности в стране вырос с 1 до 3 (по той же шкале). Правительство снизило премию черного рынка с 4264 % в 1982 г. до 10 % в 1990 г. И, вероятно, не случайно показатель свободы от коррупции в Гане вырос с 1 в 1982 г. до 4 в 1990 г. по шкале от 0 до 6.

Выводы этой главы указывают на возможность выхода из состояния коррупции с ее губительными для роста свойствами. Во-первых, необходимо создать качественные институты. Ликвидировать лишнее бумаготворчество. Установить правила, по которым правительство соблюдает и уважает контракты и не экспроприирует имущество частного сектора и формирует государственные службы, ориентируясь исключительно на квалификацию сотрудников. Такие институты создают не возможности для взяточничества, а необходимую систему сдержек и противовесов для чиновников.

Во-вторых, необходимо принять меры, которые снижают стимулы для коррупции. При высокой премии черного рынка или резко отрицательных реальных процентных ставках практически гарантированно массовое взяточничество. Уничтожение и того, и другого хорошо не только для роста, как мы видели в предыдущей главе, но и для контроля над коррупцией.

Мы слишком часто говорили о правительстве как о некоем агенте-благодетеле, которому мы можем посоветовать, как способствовать росту общественного благосостояния. Если вспомнить, что правительства бывают коррумпированными, может быть, от такой позиции стоит отказаться. Зная, что правительства коррумпированы, вряд ли стоит надеяться, что они будут влиять на ситуацию благотворным для роста образом. Например, мы не станем рекомендовать проведение промышленной политики, которая субсидирует зарождающиеся отрасли промышленности, потому что правительство, скорее всего, будет брать деньги, решая, какие именно отрасли поддерживать. Лучший курс — это устранить, насколько возможно, власть государства над домохозяйствами и бизнесом, и установить жесткие и твердые правила государственного вмешательства. Слишком долго мы игнорировали коррупцию в поисках рецептов роста.

Паланпур — деревушка в штате Уттар-Прадеш на севере Индии. Так случилось, что за последние пятьдесят лет ее несколько раз исследовали специалисты по развитию: в 1957-1958 гг., 1962-1963 гг., 1974-1975 гг., 1983-1984 гг. и в 1993 г. А в 1998 г. Питер Ланджау и Николас Стерн опубликовали сборник об этом полувековом изучении Паланпура. Приводимое далее описание дается на основе первой главы этого труда (авторы — Жан Дрез и Нареш Шарма). Из нее становится ясно, что за пять десятилетий почти ничего не изменилось [1] Dreze and Sharma 1998. .

В середине 1993 г. в Паланпуре было 1133 жителя. Деревня бедна, 160 детей из 1000 родившихся не доживают до года. Грамоту знают лишь 37 % мужчин и 9 % женщин.

В Паланпуре на 100 женщин приходится 117 мужчин. Это результат постоянной дискриминации, которой подвергаются женщины в вопросах здравоохранения. Ученые отметили «несколько случаев, когда девочкам-младенцам просто давали зачахнуть и умереть, при том, что если бы речь шла о мальчиках, несомненно, были бы приняты какие-то неотложные меры по спасению ребенка». Тхакуры — высшая каста в Паланпуре — практикуют детские браки, изоляцию замужних женщин от посторонних взглядов (ношение паранджи), запрет на работу женщин вне дома, а в крайних случаях даже убийство девочек и сати (сжигание вдов на погребальном костре мужа).