Чарльз Уилан - Голые деньги

Некоторые историки обвиняют во всем слабое руководство ФРС. Система была слишком молода и сильно децентрализована. Американский экономист Джон Кеннет Гэлбрейт описал центральный банк страны того времени, как «орган потрясающей некомпетентности» [360]. Поскольку Федеральная резервная система состояла из двенадцати региональных банков, ее практический инструментарий для проведения кредитно-денежной политики также был децентрализованным. Такая организационная структура вела к путанице, бездействию, а нередко и к борьбе за власть. Администрация Рузвельта в конечном итоге реструктуризировала ФРС, передав все полномочия в области кредитно-денежной политики Комитету по операциям на открытом рынке ФРС [361].

Однако более важной была проблема идеологическая. Видные лидеры как внутри, так и за стенами ФРС ратовали за идеи, которые усугубляли экономические проблемы депрессии, а вовсе не облегчали их. (Отсюда сравнение Питера Темина с лечением ртутью Моцарта.) Так, многие влиятельные мыслители того времени стали приверженцами «ликвидационистской теории» экономики. Они утверждали, что экономика в 1920-е годы слишком быстро росла и для восстановления баланса требуется некоторый период дефляции. По мере того как состояния неосмотрительных домохозяйств, ферм и компаний будут выкашиваться банкротствами, поскольку все их сохранившиеся активы уходят на погашение долгов, система очистится от гнили и перегибов, что создаст благоприятные возможности для нового старта. Как поясняет Бен Бернанке, «согласно этой теории, Великая депрессия хоть и была бедой, но бедой необходимой» [362].

Тем не менее корнем всех проблем все же было упорное цепляние ФРС за золотой стандарт, который существенно ограничивал ее способность спасать банки и противодействовать падению цен. Из-за него ФРС не могла создавать новые деньги и достойно играть роль кредитора последней инстанции, потому что новые деньги должны были обеспечиваться золотом. ФРС не могла резко понизить процентные ставки в целях предотвращения спада экономики, так как это привело бы к утечке золота из страны. Другие страны, переживающие экономические трудности, наступали о те же грабли. США, как и остальные государства, защищали свои золотые запасы, сохраняя высокие процентные ставки — эти действия были противоположны необходимым для восстановления экономики. Как пишет Питер Темин в книге «Уроки Великой депрессии», «сохранение в промышленно развитых странах золотого стандарта было, вероятно, наихудшим из возможных действий» [363].

Государства, которые не придерживались золотого стандарта, практически избежали депрессии (например, Китай). Страны, которые первыми отказались от золотого стандарта (Великобритания), быстрее всех восстановились. Страны, упорно цеплявшиеся за золотой стандарт, пережили самую длинную и глубокую депрессию за всю историю человечества (США и Германия). По сути, как пишет Темин, ни одному государству не удалось заметно восстановить экономику до тех пор, пока оно сохраняло золотой стандарт.

Полагаю, можно с полной уверенностью утверждать, что если врач упорно цепляется за неэффективный метод лечения, это на самом деле не что иное, как некомпетентность. В целом, думаю, мы согласимся, что ФРС провалила свою основную миссию — обеспечение макроэкономической стабильности путем поддержания стабильной стоимости валюты и защиты рынка от финансовых паник. Бен Бернанке, оценивая Великую депрессию, пишет: «[ФРС] не вела агрессивную кредитно-денежную политику для предотвращения дефляции и коллапса в экономике, поэтому не смогла достичь экономический стабильности. Не сумела она в полной мере и сыграть роль кредитора последней инстанции, позволив обанкротиться множеству банков, что привело к резкому сокращению кредитования и денежной массы. Таким образом, ФРС свою основную миссию не выполнила. Это важнейшие уроки, и сейчас, анализируя реакцию ФРС на финансовый кризис 2008–2009 годов, нам не следует о них забывать».

Дело вовсе не в том, чтобы осыпать презрением тех, кто принимал тогда политические решения и уже покинул этот мир. Наша задача — избежать аналогичных ошибок в будущем. А для этого давайте подробнее поговорим о финансовом кризисе 2008–2009 годов, в частности о том, что, столкнувшись с его вызовами, сделал иначе Бен Бернанке — один из величайших в мире знатоков Великой депрессии.

В один из наихудших моментов финансового кризиса мой друг по колледжу, который, кстати, впоследствии стал весьма успешным главой компании, отправился в банк, снял 10 тысяч долларов и спрятал их в свои ковбойские сапоги. Когда я позже услышал от него эту историю, меня поразили две вещи: наличие у него ковбойских сапог и уровень обуявшей тогда народ паники. А другой мой друг, оказавшись в самом эпицентре кризиса, на торговой площадке одного из крупнейших финансовых институтов Америки, решил наконец купить пистолет (раньше его отговаривала жена). Очевидно, система пошла вразнос. И чем ближе к кризису находились люди, тем в большем шоке они пребывали в те самые темные дни. В полном соответствии со зловещим предупреждением Бена Бернанке конгрессменам, о котором рассказывалось в конце предыдущей главы, перед нами разверзлась финансовая пропасть.