Александр Долгин - Как нам стать договоропригодными или Практическое руководство по коллективным действиям

Словом, формируя повестку, сообществу нужно выработать единство взглядов на то, какой временной горизонт взять под прицел. Как ни странно, за исключением мегаобъединений, вроде государств или этнических групп, обычно у клубов в этом пункте сильных противоречий не возникает: люди либо договариваются, либо принимают решение как данность.

Однако конфликт интересов случается не только во временн о м, но и в социальном срезе, где он куда менее управляем. Договариваясь о чем-то, люди могут подразумевать оптимумы в рамках разных социальных общностей, при том что они могут не совпадать. Один отстаивает свою личную выгоду, другой — интересы семьи или близкого круга, третий печется о профессиональной или имущественной касте, четвертый говорит от имени этноса или землячества, пятый радеет за все отечество. Венчает эту пирамиду правозащитник, выступающий от имени мировой морали, но также равно ценящий слезу ребенка и, тем самым, замыкающий контур. Поистине уровней много, но различают ли их ораторы и слушатели?!

Идеальны решения, в результате которых гармонизируются эффекты на всех уровнях социума. О каких-то рецептах такого сопряжения говорить трудно, кроме как о том, что следует как минимум держать под прицелом разноуровневость и различать установки ораторов в этом ключе. Так, апелляция к притянутым за уши интересам отдаленного значения — типичное манипуляторское действие, и надо быть настороже, чтобы его разоблачить. Теледебаты часто заходят в тупик, когда спикеры скрещивают разнокалиберные категории нравственности. Каждый убедителен в выбранной им системе отсчета, только выводы нельзя сопоставить.

Что обращает на себя внимание, так это заметная разница между высокими ценностями, которые декларируют люди, и их поведенческими решениями. Вот бы измерить дистанцию между первым и вторым! На таких измерениях может основываться фундаментальный показатель общественного здоровья. В первом приближении: чем ниже уровень лицемерия, тем общество благополучней. (То же самое в случае меньшего разрыва между писаными законами и неформальными нормами.)

Чисто теоретически нужно оперировать выигрышами и проигрышами, начиная с индивида и заканчивая всеми зависящими от его выбора кругами. Умей мы это оценить, хотя бы приближенно, дальше можно взвешивать и принимать решение. В теории благосостояния предложены критерии сбалансированного выбора [24] Например, критерий благосостояния Парето (когда при выгоде для какой-либо группы никому не наносится ущерб), принцип компенсации Калдора — Хикса (решение увеличивает благосостояние, если выигравшие от него способны компенсировать ущерб проигравшим и все равно остаться в плюсе) и др. , правда, следовать им сложно, поскольку требуются измерения, и также из-за нетранзитивности (напомним, это случаи, когда, например, из трех вариантов нет одного лидера, и каждый кому-то проигрывает, а над кем-то берет верх).

Некоторые начальные подходы к гармонизации очевидны. Например, сравнить между собой средние результаты индивидов в составе каждой из групп, которую затрагивает некое решение. Также можно сопоставить суммарный выигрыш (или проигрыш) групп с результатом того индивида, который принимает решение. И тут и там возникает богатый спектр раскладов. Не будем истязать себя разбором всех их, ограничимся практически значимыми и понятными. Чистый случай, когда выигрыш индивида от принимаемого им решения не затрагивает другие социумы, — очевидно, человек вправе поступать, как ему заблагорассудится.

Но что, если какая-то группа теряет от решения индивидуума больше, чем он приобретает? Данный расклад типичен для нас, и он без колебаний решается — сами знаете, в чью пользу. Победа всегда на стороне концентрированного интереса, предъявленного власть имущими. И, хотя победители частным образом чтут Толстого с Достоевским, у них великолепно получается разносить по разным полкам высокую мораль и практическое поведение. Быть может, в этом наша российская проблема — в школьной дидактической подаче великие моралисты чересчур высоко задрали планку. До нее человеку не дотянуться, а в промежутке опереться не на что. Жесткие режимы правления сознательно не поощряют нравственность среднесоциального радиуса действия, чувствуя, что она помешает им разделять и властвовать. Как итог, нам нечем руководствоваться в ситуациях, когда последствия нашего решения выходят за рамки ближнего круга. У нас вакуум в срединной, клубной зоне морали, где больше всего ощущается нужда в ориентирах.