Александр Долгин - Как нам стать договоропригодными или Практическое руководство по коллективным действиям

Неразвитость бюджетного сознания связывает клубы по рукам и ногам в решении трудных задач. А простейшая работа может вестись без этого. Вроде того, что собрал посылку в детский дом, а там ее пошлют куда следует. И в придомовом кружке люди ведут себя, кто как умеет, — и ладно. А бывает, включаются механизмы социальной саморегуляции, и никому не приходит в голову ничего испортить. Россияне славятся умением сплачиваться перед лицом большой беды. Пожарное лето 2010-го или, как в данную минуту, наводнение в Крымске 2012-го вновь показали это. В нас вскрылись залежи альтруизма и готовности помочь делом. Уметь бы так мобилизоваться при не столь трагических обстоятельствах! Но и в этих историях смущает то, что волна не вынесла лидеров волонтерских отрядов в народные герои. Хочется ошибаться, но, видать, что-то там пошло не так — и, как подсказывает интуиция, по линии организации.

Иногда успешные долгоживущие клубы держатся не столько на правилах, сколько на харизматичных лидерах, как, например, цветоводы Москвы. Хотя и там есть свои противоречия и подковерные интриги.

Правила и санкции тем более важны, чем сложнее коллективное действие. Я не настаиваю на большем, только хочу донести мысль: чтобы в наших разболтанных начальных условиях быть успешными в совместной работе, нужно искать опору в высоких технологиях коммуникаций. У кого-то сработают культурная подложка и благоприобретенные навыки, а у нас — исключительно технологии. Они принудят и приучат вести себя по правилам. Со временем мы впитаем уважение к нормам и станем относиться к социальным технологиям ровно так, как в развитых странах и как у нас самих принято в индустриях, которые мы уважаем и относим к высоким .

Другим препятствием на пути к согласию является неумение видеть различные горизонты ценностей и приходить к одному. Всякое решение, оптимизированное в каких-то рамках — социальных или в границах временн о го отрезка, — по выдвижении за них может оказаться неоптимальным. Почти всегда можно выделить несколько временн ы х интервалов, для каждого из которых оптимальным будет свое решение, отличное от предыдущего. Условно говоря, то, что выгодно в горизонте года, чревато потерями через три года и совсем отличается от того, что хотели иметь через десять лет. Для бизнеса это прописная истина, и там стратегии всегда рассчитаны на определенный срок.

А вот пример из советского спорта, где за этим не уследили. В некоторых видах подготовка велась так, что наши юниоры держали первые места в мире, а через пару-тройку лет, перейдя в категорию взрослых, куда-то растворялись. Объяснение в том, что тренеры молодежных сборных выжимали из своих подопечных все, собирали почести и то, что к ним прилагалось, а дальнейшее волновало их лишь постольку-поскольку. Другой пример — эмиграция. Не секрет, что если она и приносит счастье, то второму поколению переселенцев, а первое ждет тернистый путь на чужбине. И как однако жертвенны соотечественники, массово ставящие благо детей выше своего! Вообще, такого рода компромиссы — повседневная работа каждого из нас. Боремся мы с вредной привычкой — выбираем между удовольствием сейчас и положительным эффектом потом. Заставляем детей учить то, что им неинтересно, — верим в задел на будущее.

Хронометраж много значит для текущей политической ситуации в России. Многим ясно, что в стране назрели перемены либерального типа. И есть консенсус в отношении того, что если не девертикализировать систему правления, то в перспективе (5–7 лет, а может, и раньше) нас ждут потрясения. Бизнес это так же хорошо понимает, однако здесь и сейчас выбирает годы относительной стабильности вместо гарантированной встряски с непредсказуемым исходом.

На тот же разнобой в длине дыхания завязан нерв международных экономических отношений. Баланс глобального и локального (глокализм), отношение к миграции, право на государственный протекционизм — отношение к таким вопросам определяется горизонтом планирования. Экономисты, естественно, за либерализацию, мотивируя ее плюсами нестесненной конкуренции, в результате которой все раньше или позже выиграют, начав специализироваться на том, что у них получается лучше всего. Для оппонентов все дело заключается в этом «раньше или позже». Если процесс растянется во времени, все тяготы переходного периода падут на ныне живущих, а желанные плоды отойдут будущим поколениям. Таким образом, экономисты по умолчанию ставят будущее выше настоящего, но ведь и обратная точка зрения имеет право на существование.