Мартин Гилман - Дефолт, которого могло не быть

Все заинтересованные стороны такую политику встретили в штыки. Испытывая сильнейшее давление с их стороны и задыхаясь в нарастающих конфликтах внутри аппарата, правительство вскоре практически полностью утратило дееспособность. К концу лета ситуация стала особенно тревожной, поскольку начал набирать силу глобальный финансовый кризис, и от правительства требовались четкие, своевременные и эффективные действия.

Признаки того, что новая программа правительства не работает, появились уже в середине года, когда Дума отклонила пакет социальных законопроектов. Было видно, что правительству не хватает необходимой для последовательного проведения реформ решимости. Налоговые сборы сократились, власти так и не приняли жестких мер против отказывающихся реструктурировать долги неплательщиков и не пошли на реструктуризацию госрасходов. Однако в целом провал экономической программы стал очевиден только в августе, вполне в духе сезонности российского политического цикла. А до тех пор при общем оптимистичном настроении, вызванном приходом новой экономической команды и активностью на финансовом рынке, первые неудачи оставались, как правило, незамеченными.

Одновременно формировались два противоборствующих лагеря, у каждого из которых были свои каналы влияния и прямые выходы на всех, или почти всех, действительно влиятельных людей в российском руководстве. Лидером одного из них был президент ОНЭКСИМбанка Владимир Потанин, а во главе другого стояли Борис Березовский и Владимир Гусинский.

Началось все с того, что Потанин принял небывалое решение заплатить 1,875 млрд долларов за 25-процентный пакет акций «Связьинвеста» (торги состоялись в июле 1997 года) и одновременно открыто дал понять, что останавливаться на этом не собирается. Потанин привлек для участия в аукционе серьезного партнера – Джорджа Сороса, который в значительной степени и обеспечил финансирование. Впрочем, впоследствии, уже после кризиса 1998 года, Сорос, как известно, назвал покупку «Связьинвеста» своей самой неудачной инвестицией.

Это был первый за все время случай, когда крупный российский банк заплатил правительству за приватизируемое предприятие цену, которую иностранные наблюдатели считали вполне рыночной. А до того крупнейшим приватизационным мероприятием были предложенные Потаниным и осуществленные в 1995 году Чубайсом печально известные залоговые аукционы, где активы раздавали «своим» людям по бросовым ценам [111] . В результате этой сделки со «Связьинвестом» финансовая элита раскололась. Потанин теоретически оказался на стороне Чубайса и Немцова, чья политика заключалась в том, чтобы выжать максимум средств из продажи государственных активов, а Березовский и Гусинский – в компании с остальными банкирами, Черномырдиным и другими госчиновниками, в чьих интересах было сохранение статус-кво. Березовский, занимавший тогда пост заместителя секретаря Совета безопасности, обвинил Чубайса в предварительном сговоре с победителем. «Младореформаторы» отвечали, что «Связьинвест» достался тому, кто предложил самую высокую цену, что торги были абсолютно честные, а Гусинский и Березовский просто не хотят признать обидный проигрыш.

«В конверте Гусинского была означена сумма меньшая, чем в конверте Потанина. И эта разница стоила нам двух жесточайших правительственных кризисов и, возможно, одного финансового» – пишет Ельцин в своей книге.

Подконтрольные Березовскому и Гусинскому телеканалы и газеты набросились на реформаторов с обвинениями. Борьба между ними резко обострилась, поскольку новые правила игры на приватизационных торгах реально ставили под угрозу планы Березовского завладеть на предстоявших в следующем году аукционах пакетами «Роснефти» и еще нескольких крупных нефтяных компаний. Из остальных представителей финансовой элиты старый деловой партнер Березовского Александр Смоленский (СБС-Агро) встал на его сторону, а Михаил Фридман (группа Альфа) и Михаил Ходорковский (МЕНАТЕП/ЮКОС) заняли выжидательную позицию.

На жесткую критику результатов торгов по «Связьинвесту» через прессу ответил Немцов. 19 августа столичная газета «Московский комсомолец» опубликовала интервью с ним, в котором он выступил против Березовского (бывшего тогда заместителем секретаря Совета безопасности) и сказал, что кампанию в прессе тот организовал, пользуясь своим контролем над ОРТ и положением в Кремле. Он подчеркнул, что Березовский входил в проигравший на торгах консорциум.