Диана Койл - Секс, наркотики и экономика. Нетрадиционное введение в экономику

Однако всё вышесказанное не означает, что при определении этой границы не применяются экономические принципы. Многолетний опыт плановой экономики в странах за «Железным занавесом» отчётливо показал, что государственный сектор действительно плохо работает в некоторых сферах. Государство не может изготовить нужное количество пар обуви нужного цвета и размера. Оно не может внедрять новые технологии в сектор бытовых приборов. Ему довольно трудно производить достаточное количество хлеба и овощей. Во многих странах Восточного блока правительство запретило джаз, художественную литературу и другие популярные виды искусства, за приобщение к которым потребители готовы платить деньги. В этих странах практически у всех есть квартиры, но их качество оставляет желать лучшего. Этот список можно продолжать до бесконечности.

С другой стороны, опыт коммунизма показал, что правительство может обеспечить очень высокий уровень образования и здравоохранения, научных исследований и развития и популяризации высококлассного спорта, а также таких высоких искусств, как балет и опера. Общественный транспорт в докапиталистической Восточной Европе был дешёвым и ходил исправно, его качество было вполне хорошим. Всё это сохранилось и поныне. Каждый англичанин, часами ожидающий сегодня пригородный поезд на грязной станции, может только с завистью думать о трамваях в Будапеште или о метро в Праге, настолько заметным оказался упадок приватизированных секторов британской системы.

Железнодорожная система — это хороший пример инфраструктуры, физического скелета экономики. Национальная инфраструктура состоит из дорог, систем водоснабжения и канализации, управления воздушным движением, телефонных и электрических кабелей, каналов, мостов и дамб, воздушных перевозок, радиомачт и мачт сотовой связи, больниц и школ, парков, скамеек, картинных галерей и многого другого. Почти всегда что-то находится в собственности и под управлением государства, что-то — практически всегда в руках частных владельцев, но под тщательным контролем государства. Всё это становится предметом споров избирателей. Если я никогда не езжу на поездах, то почему мне должно нравиться, что правительство финансирует сеть железных дорог? Те, у кого нет детей, считают, что обеспечение образования менее важно, чем поддержка здравоохранения, а пожилые люди всегда хотят получать большие пенсии. Однако от товаров и услуг, которые, по всеобщему мнению, должны быть в частных руках, все эти примеры отличает наличие важных внешних эффектов (экстерналий).

Внешние эффекты могут быть разных видов и требовать разного рода государственного вмешательства. Некоторые товары и услуги являются естественными монополиями. Например, совершенно неэффективно использовать более одного набора уличных фонарей на каждой дороге или устанавливать через реку более одной плотины ГЭС или протягивать более одного электрического кабеля в каждый дом или прокладывать более одного набора рельсов по одной и той же линии. Дублирование будет либо физически невозможно, либо просто неэффективно — благодаря существованию такого сильного эффекта экономии от масштаба со стороны предложения, как в случае упоминавшихся примеров, или спроса, как в случае с сетевыми внешними эффектами, действующими в телефонной системе. Ведь телефон тем полезнее, чем большему количеству людей вы можете позвонить.

Потребление некоторых общественных товаров и услуг не предполагает конкуренцию: если я гуляю в парке, это не мешает вам делать то же самое, таким образом, дополнительные затраты на ещё одного посетителя равны нулю. При нулевых предельных издержкахэкономически эффективная цена равна нулю, и до тех пор, пока в парке не станет действительно много народу, его владельцам бессмысленно брать с меня плату за каждое дополнительное посещение. Покрыть фиксированные расходына покупку цветов или выплату заработной платы служителям парка лучше всего с помощью фиксированных сборов, например годовых членских взносов или местного налога. Но определение уровня этих сборов, зависящего от количества услуг в парке, — это, по сути своей, коллективный процесс. Он зависит от всех потенциальных посетителей парка. Парки — это один из примеров общественных благ(товаров).

Наконец, при использовании некоторых товаров и услуг люди сталкиваются друг с другом, и это невозможно предотвратить. Транспорт и дороги являются хорошим примером подобных неисключаемых благ. Часто они оказываются перегружены, и каждый последующий пользователь увеличивает неудобство для окружающих в виде задержек, ухудшения обстановки на дорогах и транспорте, лишнего бензина и т. д. Могут возникать экологические внешние эффекты, например загрязнение. Однако «лишних» пользователей не всегда можно исключить. Установление специальных цен в час пик и в обычное время позволяет отделить тех, кто высоко ценит своё время и пространство (к ним относятся, например, путешествующие поездами бизнесмены), от туристов; а коммерческих потребителей электричества — от домашних хозяйств. Новые технологии позволяют взимать с пассажиров повышенную плату за проезд через город в час пик. Но помимо подобных приблизительных стратегий (которые, без сомнения, будут расширены и усовершенствованы с помощью новых технологий), нет возможности заставить людей понять, что они так высоко ценят быстрый проезд, потому что они за него больше платят. Однако определить, насколько отдельный человек ценит какую-либо услугу, невозможно, и нет оснований полагать, что рынок сможет предоставить некую услугу в необходимом для общества объёме.