Джозеф Стиглиц - Крутое пике. Америка и новый экономический порядок после глобального кризиса

Хорошо известно, что финансовый сектор занимался всеми этими махинациями, и их наличие должно было бы стать предупреждением для заемщиков, для инвесторов, покупавших ипотечные продукты, и для регулирующих органов. Они все должны были понимать, что инициаторы ипотечного кредита действуют таким образом, чтобы получить как можно большее вознаграждение: ведь заемщикам приходилось постоянно прибегать к рефинансированию, а этот процесс сопровождался новыми платежами: крупными штрафами за досрочное погашение прежних ипотечных кредитов и выплатами за предоставление новых. Эти платежи можно было учитывать как прибыль, а высокие прибыли приводили к высоким ценам акций компаний, выступавших инициаторами ипотечных кредитов и других участников финансового сектора. (Даже если инициаторы ипотечного кредита держали у себя полученное в залог имущество, стандартные процедуры бухгалтерского учета работали в их пользу. Хотя любому рационально мыслящему человеку было понятно, что существует большая вероятность того, что многие из предлагаемых «новых» ипотечных кредитов в конечном итоге не будут погашены, никаких отметок о будущих убытках в отчетных документах не появится до тех пор, пока по конкретному ипотечному кредиту не будет сделано заявление о неспособности заемщика его погасить.) Инновации подобного рода появляются в ответ на стимулы, а стимулы подталкивали к созданию продуктов, обеспечивающих получение новых платежей здесь и сейчас, а не продуктов, обеспечивающих лучшее управление рисками. Растущие платежи и высокая прибыль продавцов кредитов также должны были выступать в качестве сигнала, предупреждающего о том, что здесь что-то не так. Особенно сладкой жизнь инициаторов ипотечного кредита, в том числе банков, стала после внедрения новшества под названием «секьюритизация», которая позволила им получать комиссионные, не беря на себя, казалось бы, почти никаких рисков.

Как я уже отмечал выше, в прежние времена (до секьюритизации, которая стала модным направлением финансового бизнеса в 1990–х), когда банки еще были настоящими банками, они сохраняли у себя обеспечение по выданным ими кредитам. Если заемщик объявлял о своей несостоятельности, банк сам занимался всеми связанными с этим последствиями. Если у заемщика возникали трудности (например, он потерял работу), банк мог помочь ему продержаться в трудный период. Банки знали, когда им целесообразно продлить срок выданного кредита, а когда необходимо прибегнуть к обращению взыскания на залоговое имущество, реализовать которое порой было непросто.

При секьюритизации все происходило по — другому. Обязательства по нескольким выданным ипотечным кредитам объединялись в один пакет, который затем продавался инвесторам. При этом инвесторы могли никогда в жизни не бывать в тех местах, где находились заложенные дома.

Секьюритизация принесла одно большое преимущество: она диверсифицировала и распределяла риски. Местные банки выдавали кредиты в основном членам местного сообщества, и если в городе закрывался завод, многие поэтому, жители уже не могли осуществлять платежи по взятым кредитам, из-за чего банку могло угрожать банкротство. При секьюритизации инвесторы могут покупать доли ипотечных пакетов, а инвестиционные банки могут даже объединить несколько таких пакетов, что делает диверсификацию рисков еще более простой. Следуя обычной логике, было трудно предполагать, что ипотечные кредиты, выданные в совершенно разных регионах, станут проблемными в одно и то же время. И все же такой подход таил в себе определенные опасности. Существует множество обстоятельств, которые способны привести к выявлению несовершенства такого рода диверсификации; как описывалось в этой главе выше, повышение процентных ставок может вызвать проблемы сразу в масштабах всей страны 23. Более того, секьюритизация создала и ряд новых проблем. В частности, она породила информационную асимметрию: покупатель ценной бумаги, как правило, знал о сопутствующих рисках меньше, чем банк или фирма, предлагавшие ипотечный продукт. А поскольку инициатор ипотечного кредита не пес никакой материальной ответственности из-за своих ошибок (за исключением ущерба и долгосрочной перспективе и виде потери репутации), стимулы, заставлявшие его хорошо делать свою работу при оценке заявки на выдачу кредита, были в значительной степени ослаблены.