Владислав Иноземцев: Экономика без догм: Как США создают новый экономический порядок

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Введение

В октябре 2014 г. Международный валютный фонд впервые поместил Китай на первую строку в списке стран, ранжированных по размеру их экономик, рассчитав валовый внутренний продукт страны за первые три квартала с учетом данных о покупательной способности ее национальной валюты, юаня1. 20 апреля 2011 г. премьер-министр России В. Путин, выступая перед депутатами Государственной думы, заверил их, что к 2020 г. Россия станет крупнейшей экономикой Европы по размеру ВВП, рассчитываемого по паритету покупательной способности2. Определенные основания для оптимизма имелись и у Пекина, и у Москвы. Китай с 2005 по 2014 г. нарастил экспорт товаров в США в 1,92 раза3 и с 2008 г. стал крупнейшим кредитором главной мировой сверхдержавы4; Россия в преддверии возвращения В. Путина в Кремль наслаждалась самыми высокими за столетие ценами на нефть5, быстро преодолевая последствия скоротечного глобального экономического кризиса 2008–2009 гг., в котором в то время привычно было обвинять США с их «безрассудной» финансовой политикой. Геополитическое возвышение Китая и России никем не ставилось под сомнение; предсказания Ф. Фукуямы о «конце истории»6 были забыты, тогда как книги о «возвращении истории»7 заполонили полки магазинов. Однако всего несколько лет спустя эксперты наперебой обсуждали первое с 1992 г. (когда Китай начал публиковать ежеквартальную статистику ВВП) падение китайской экономики на 6,8% в первом квартале 2020 г.8 и сокращение российского экспорта на 22,5% в первом полугодии9, не переставая удивляться тому, как США, ЕС и Великобритании в не менее сложной ситуации удалось на протяжении всего лишь четырех месяцев мобилизовать для спасения своих экономик рекордную сумму почти в $5 трлн10.

Действительно, удивляться сегодня есть чему. То, что мы все имели возможность наблюдать на протяжении прошлого года, поражает воображение и идет вразрез со всеми ранее привычными представлениями. И я говорю не только о пришествии вируса, за год с момента официального уведомления Китаем ВОЗ о его появлении поразившего 84 млн человек и унесшего 1,82 млн жизней11, но и о том, что эпидемия, более чем на квартал остановившая мировую экономику и вызывавшая частичные локдауны на протяжении всего года, заставившая правительства восстановить границы даже там, где их давно не существовало и вынудившая власти ведущих стран довести дефициты своих бюджетов до невиданных в мирное время 7,2–17,9% ВВП12, все же не смогла ввергнуть глобальное хозяйство в долговременный кризис. Экономика была, как сейчас принято говорить, «поставлена на паузу»13, но не сорвалась в штопор: в США к середине года фондовый рынок отыграл более 75% потерь и находился в 6–10% от исторических максимумов14, а реальные доходы населения во втором квартале выросли почти на 14,5%15. Еще более удивляло, что невиданный приток денежной массы (за первую половину года баланс ФРС вырос на $2,83 трлн, ЕЦБ — на €1,62 трлн, а Банка Англии — на £220 млрд16), осуществленный на условиях, которые нельзя назвать рыночными (учетные ставки к середине марта упали до 0–0,25% в США, 0,1% — в Великобритании и 0% — в еврозоне17), не спровоцировал роста цен (инфляция во втором квартале в еврозоне составила 0,4%, а в США была зафиксирована дефляция в 1,5%18) и не привел к значительному повышению стоимости обслуживания сильно возросшего государственного долга. Впервые в истории правительства отказались от практики предоставления льготных кредитов в пользу прямого дотирования потребителей19 и возмещения коммерческим компаниям издержек, которые те не могли нести20. Могло показаться, что законы рыночного хозяйства перестали действовать — но уже сегодня не приходится сомневаться, что следствием масштабных мер помощи стало сохранение потенциала развития крупнейших западных экономик на фоне серьезных проблем в тех странах, которые еще недавно считали себя почти неуязвимыми, надеясь на скорый конец «американской гегемонии».