Александр Косачев - Переживая прошлое (СИ)

Но, как бы я ни умирал, я стану частью чего-то и буду чем-то растущим. Тело, отбыв свое, превратится в песчинки, входящие в состав земли, которые будут увеличивать ее размер. Психика, иначе называемая душой, перейдет в то, что человеку не подвластно понять, пока люди не научатся создавать полезное. Стоит прекратить развиваться – и это навсегда останется загадкой. А пока мы не поняли истинной цели своего пути, страх умереть и болезненность ухода из мира живых будет держать нас в поднебесной причин и вопросов. Так и получается, что нужно либо сгинуть, либо прекратить страдать бесполезностью и начать прогрессировать. Только так можно добиться ответов.

Каждому хочется верить, что его существование не бесполезно. Поэтому любые попытки уличить человека в бессмысленности перейдут в полемику без адекватных фактов и доказательств. Все его измышления будут основываться только на субъективных заключениях, которые явно бесполезны. Притом, как бы красиво ни звучали домыслы, истину они не способны изменить. Так стоит ли во что-то верить, если эта вера не способна менять реальность? Ведь вера в недоказанное с учетом осмысленности принесет лишь затормаживание прогресса, что, в свою очередь, является деградацией. А это отход от реальности, а значит – бессмысленность».

Отложив листок с ручкой, я открыл на ноутбуке фотографии. С экрана на меня смотрели люди, которых я знал, но я не испытывал чувства родства с ними. Просто три человека, которые теперь как-то связаны со мной. С этим нужно было как-то мириться, но просто взять и принять у меня не получалось, нужно было время. Теперь, когда я в настоящем, у меня все равно нет мотивов жить. В прошлом я хотел все исправить, в этом был смысл, но сейчас, на фоне таких перемен, казалось довольно странным отказываться от себя. Реальность не всегда стоит того, чтобы к ней стремиться.

Взяв листок со своими мыслями, я отправился к психотерапевту. Он внимательно прочитал его, посмотрел на меня и спросил:

– Вы считаете, что смысл жизни заключается в смерти?

– Я считаю, что смерть – это неотвратимый финал нашей жизни. Мы можем от нее бежать, не думать о ней, но это никак не повлияет на нее. А того, что нам дает жизнь, мы даже не знаем.

– Поэтому вы считаете, что в смерти заключен весь смысл?

– Большего нам не дано.

– У вас кризис. Вы пережили тяжелый стресс и узнали, что вам нужно было убить себя, чтобы очнуться. Вы сделали это, и теперь вам кажется, что смысл жизни заключается именно в смерти. Знаете, что, – уже другим тоном сказал врач, – вам нужно сначала пожить в этом мире, в настоящем, а не в том, что создало ваше подсознание и уже после делать выводы. Я думаю, вам стоит встретиться с семьей. Побудьте с ними, и уже через пару дней вы измените свое мнение. Ваша прошлая жизнь напоминала рваную историю, где какие-то моменты проносились быстрее, но теперь все не так. Вот она, настоящая жизнь, почувствуйте ее здесь и сейчас!

От психотерапевта я ушел, погруженный в свои мысли. А вечером мне сообщили, что у меня посетитель. Это была Оля.

– Рада, что теперь ты с нами, – сказала она. Я не знал, что ответить, и поэтому просто обнял ее. Мы стояли в палате, она искренне улыбалась, а я пытался заставить себя поверить, что это все реально.

– Так непривычно, – сказал я. – Тебя так давно не было со мной.

– Давно? – спросила она.

– Да, – ответил я, после чего все ей рассказал. Она сидела, удивленная, и внимательно слушала каждое мое слово. Когда я закончил, она на секунду опустила взгляд, затем подняла его и произнесла:

– Значит, Таня, да? Ах ты, кобель!

– Да хватит! – с улыбкой ответил я.

– А что ты сейчас чувствуешь? – спросила она.

– Мне кажется, что этот мир ненастоящий, а я вновь должен умереть.

– Почему? – спокойно спросила Оля.

– Мне уже пришлось пережить жизнь, в которой мне твердили о том, что она реальная. Я так же мыслил, чувствовал, испытывал боль, тепло и холод. А теперь я вновь живу, и мне твердят то же самое. Так во что мне верить?

– Верь в то, во что считаешь нужным, а я тебя поддержу, какое бы решение ты ни принял, – ответила она, положив свою руку на мою.

– Ты ведешь себя странно, – удивился я.

– Многое произошло после того, как ты… – она на секунду замолчала. – Я поняла, что нужно поддерживать тебя.

– Умрем вместе? – спросил я, немного помолчав и положив правую руку на ее ногу. Она улыбнулась, посмотрела на меня и ответила:

– Давай.

Мы договорились отравиться. Оля согласилась достать таблетки, затем поцеловала меня и ушла. А через полчаса в палату пришли санитары с медсестрой, и мне вкололи успокоительное. Я лежал на кровати, мне было легко, и мысли как-то сами выстраивались в логические цепочки. Конечно же, я понял, что тут умереть мне не дадут, и поэтому нужно было всеми силами выбираться отсюда. Я принял решение сделать вид, будто все осознал. Об этом, как я убедился, никто не должен был знать, потому что все считали меня больным. А я, черт возьми, возможно, самый здоровый в этом спящем мире живых!