Роберт Шеррифф: Конец пути

Рали: Денис, это так… так благородно с твоей стороны, что ты заботишься обо мне… Мне стыдно лежать здесь, когда все — наверху.

Стэнхоуп: Ты не виноват, Джимми.

Рали: Как глупо, как ужасно глупо! Сбили с ног — и все! (Пауза) Нет ли немного воды?

Стэнхоуп: (мгновенно вскакивает) Конечно, есть. (Наливает воду в кружку и говорит нарочито веселым тоном) В кружке чаинки, ты не против?

Рали: Нет, все в порядке, спасибо. (Стэнхоуп держит кружку у губ Рали, пока тот пьет) .

Стэнхоуп: Все будет в порядке, Джимми.

Рали: Ты не можешь побыть немного со мной?

Стэнхоуп: Конечно, могу.

Рали: (слабым голосом) Я ужасно тебе благодарен. (Долгое молчание. Стэнхоуп сидит у постели Рали, положив свою руку на руку Рали. Рали лежит неподвижно. Наконец он снова говорит — чуть слышно) Денис…

Стэнхоуп: Да, мой мальчик?

Рали: Можно зажечь свет? Здесь так темно и холодно.

Стэнхоуп: (встает) Конечно! Сейчас принесу свечу и еще одно одеяло.

Стэнхоуп идет в левый блиндаж, а Рали остается неподвижно лежать на койке Осборна. Светло-розовый рассвет постепенно превращается в ярко-красный. Ночное небо светлеет, и звезды исчезают. Вдруг, оттуда, где лежит Рали, раздается не то рыдание, не то стон. Возвращается Стэнхоуп с еще одним одеялом. Он берет со стола свечу и идет к койке Рали. Ставит свечу на ящик рядом с койкой и бодрым тоном говорит.

Стэнхоуп: Так лучше, Джимми? (Рали не отвечает) . Джимми… (Рали неподвижен. Стэнхоуп осторожно берет его руку. Молчание. Стэнхоуп опускает руку Рали, встает, берет свечу и возвращается к столу. Садится на скамью, опершись спиной о стену, и безучастно смотрит на Рали. Пламя свечи кладет отсветы на его бледное, вытянувшееся лицо. Под глазами видны синяки. Уханье снарядов то тише, то громче, будто шторм на море. По лестнице, тяжело дыша, спускается рядовой солдат, его красное лицо — мокрое от пота)

Рядовой: Послание от мистера Троттера, сэр. Он просит вас немедленно подняться. (Стэнхоуп молча смотрит на рядового) . Сэр, Мистер Троттер просит вас немедленно прийти! (Стэнхоуп с трудом поднимается и берет со стола свою каску) .

Стэнхоуп: Хорошо, Браутон, я уже иду.

Рядовой уходит. Стэнхоуп на мгновение останавливается у койки Осборна и проводит пальцами по склоченным волосам Рали. Потом он тяжело поднимается по ступеням. Его фигура четко вырисовывается на предрассветном небе. Бомбежка не прекращается ни на минуту. В блиндаже ровным огнем горит одинокая свеча. Вдруг слышится громкий свист мины, и она разрывается на крыше блиндажа. От сотрясения свеча гаснет; деревянная рама двери ломается, мешки с песком падают и перегораживают выход наружу. В блиндаже наступает темнота, и только сквозь небольшие отверстия струится красный свет. Глухо слышны пулеметные и оружейные выстрелы.

Занавес