Наталья Тендора - Леонид Быков. Аты-баты…

Описание всех перипетий, связанных с поисками дома, где пролетели детские годы Леонида Быкова, наверняка утомили бы каждого. Важен итог. Поэтому для особо нетерпеливых сообщаю точный адрес: г. Краматорск, ул. Спортивная, д.12, кв.8. Это в Старом городе, в районе сквера Металлургов, в самом сердце старой части поселка Октябрьский. Год постройки дома – 1928. До войны 1941 – 1945 гг. здесь одна только центральная улица имела название – проспект Октябрьский, и нумерация домов была привязана к ней. Вот почему в адресе на «почтовке» улица не фигурирует. Кстати, прежние номера домов сохранялись вплоть до середины 50-х гг. Изрядно поржавевшие таблички кое-где уцелели по сей день. Есть такая и на «быковском» доме. Сохранился план города, датированный 1956 годом. На нем этот дом все еще помечен двойным номером – 12/130». Позже одна из соседок вспоминала, как Федор Иванович Быков, выходя во двор, шутил: «В цьому домi самi бики та бугаї живуть», намекая на свою фамилию и соседа – Бугаева, занимавшего высокую должность на одном из предприятий города.

Надо сказать, что переезжала семья Быковых часто. Уже в 1936 году она переселилась в один из живописнейших уголков города – поселок Прокатчиков на улицу Молотова, дом номер девять (ныне улицу Шишкина). Всего таких переездов было около девяти. И каждый раз, вслед за кормильцем, семья поднималась с насиженных мест. Федора Ивановича то направляли на учебу в Москву, то избирали председателем профкома Краматорского металлургического завода, то бросали уполномоченным по хлебозакупкам в сельские районы…

Во время эвакуации Быковы оказались в Барнауле, где Федор Иванович сопровождал эшелоны с продовольствием. Когда в город прибывал очередной состав, сослуживцы бежали за женой, чтобы она забирала скорей своего Федора, в очередной раз грохнувшегося в голодный обморок. При такой «хлебной» должности взрослый мужчина весил всего 47 килограммов, в то время как рядом стоял полный продуктов эшелон…

Дочь Леонида Быкова Марьяна вспоминает: «Это было великое самопожертвование и самоотречение. Таким же абсолютно наивным, чистым и идейным был и его сын. Он не мог быть другим. Так же искренне и неудержимо папа рвался в Корею, где гибли корейские дети. Писал заявления, бросал институт. Его не пустили, и в Корее как-то обошлись без него, но в этом была его суть. Те же максимализм и жертвенность стопроцентно присутствовали и в характере мамы…»

Вот так и жили Быковы, жертвуя собой ради общего дела. Сын знал, что, даже страдая пороком сердца, отец в 41-м рвался на фронт защищать Родину, сильно переживая, что врачи его «забраковали».

Позже, став кинематографистом, Леонид Быков использует в творчестве некоторые факты своей биографии. Личное, в частности, проявится в фамилиях персонажей его фильма «В бой идут одни «старики». Известно, что многие его киногерои – реальные люди. Так, прототип Смуглянки – друг детства Леонида Быкова, погибший на войне летчик Виктор Щедронов (в кадре использовались его реальные фотографии). Другой персонаж картины – Николай Алябьев – мальчишка, с которым Быков подружился во время эвакуации в Барнауле, когда его семья жила на квартире у его родителей.

Конечно, Быковы, чудом вырвавшиеся из оккупированной Украины в далекую Сибирь и натерпевшиеся тягот эвакуации, были рады тому, что в Барнауле их накормили и отогрели. Позже Леонид Быков любя называл этот город своей вотчиной. Здесь его семья получила наконец крохотную комнатенку в деревянном бараке, работу и школу. Барак находился в переулке Тальменском. По нему пролегала горная дорога к обскому парому. Сейчас это глухое место. Барак снесли в середине 70-х годов прошлого века. Теперь здесь заросли кленов, которые так любил будущий актер и режиссер Леонид Быков.

Спустя годы, приехав в Барнаул в 1974 году представлять картину «В бой идут одни «старики», известный актер и режиссер Леонид Быков со сцены сказал: «Дорогие мои земляки! Я набираюсь нахальства и говорю, что земляки, потому что здесь прошло три года моей жизни. Но… годы войны считаются один к трем, значит, можно считать, девять лет я здесь жил. Я очень жалею, что я не поэт, но если мне сто раз дадут возможность говорить на земле Алтайской, я сто раз скажу одно и то же: «Спасибо тебе, Барнаул, спасибо от мальчишек донбасских и от всех тех, кого вы спасали: тут были и москвичи, и ленинградцы, и харьковчане…»

Прошло тридцать с лишним лет. При слове Барнаул хочется есть. Кто из старожилов есть в зале, тот, наверное, помнит эти годы. Как скажут Барнаул – рука тянется к хлебу. Вы отдавали и тепло, и жилье, и добро…