Питер Акройд - Альфред Хичкок

В начале июня Альма перенесла инсульт; к счастью, с ними путешествовал личный врач Хичкока, который без промедления принял необходимые меры. Она не хотела ложиться в английскую больницу, и ей обеспечили постоянный уход в отеле. У Альмы отнялась одна рука, и, кроме того, она с трудом ходила. Для Хичкока болезнь жены стала настоящим шоком. Он пребывал в такой же растерянности и тревоге, как тринадцать лет назад, когда у Альмы обнаружили рак, и съемки фильма практически остановились, пока она не начала поправляться. Все встречи назначались в отеле, чтобы Хичкок всегда находился поблизости. Наконец Альма достаточно окрепла, и ей разрешили лететь в Калифорнию, чтобы продолжить лечение. Возможно, ей повезло, что она все это время провела в Claridge’s; она признавалась помощнику продюсера Биллу Хиллу: «Ну, если мне было суждено перенести инсульт, то я не могу представить себе лучшего места».

Немного успокоившись, Хичкок в конце июля приступил к съемкам. Жил он по-прежнему в Claridge’s, но офис снял в Strand Palace Hotel, в сотне метров от рынка Ковент-Гарден. Хичкок достаточно хорошо знал этот район еще с детства и, когда кто-то заметил, что отец Хичкока был торговцем фруктами, режиссер ответил: «Нет, мой отец не торговал тут с лотка. Он закупал капусту оптом. Он мог купить целые акры капусты. Акры ». В трейлере к фильму режиссер произносил такие слова: «Это знаменитый лондонский оптовый рынок, где продают овощи и фрукты, Ковент-Гарден. Вы можете купить тут плоды зла и ужаса».

Съемки продвигалась быстро, несмотря не некоторые затруднения на первых этапах. В пятницу перед началом съемок Хичкок заболел и все выходные провел в номере, лежа в постели, но в понедельник утром был готов к работе. В тот первый день, вспоминает Билл Хилл, – «я рано утром ехал в Лондон и услышал по радио: «Если вы сегодня в Лондоне или собираетесь в Лондон, воздержитесь от посещения Ковент-Гарден, потому что Хичкок начинает там съемки своего нового фильма». Естественно, когда мы приехали, там было не протолкнуться». Хилл увидел, что Хичкок сидит в своем лимузине, «роллс-ройсе» модели Silver Shadow, безразличный к собравшейся толпе. Хилл уговорил его вылезти из машины и пройти к установленной камере; зеваки сфотографировали его и покинули съемочную площадку. «Получайте, – сказал им Хилл. – Вот оно». Начались съемки на рынке. В конце дня подошел представитель профсоюза и сказал, что последний дубль снимать невозможно, поскольку уже почти шесть часов вечера. Хичкок запротестовал: если он правильно понял, ему позволено заканчивать любой начатый дубль, и в любом случае перерыв плохо влияет на актеров. Режиссер угрожал перенести съемки в Голливуд, что будет плохой рекламой для британской киноиндустрии. Представитель профсоюза уступил и больше не беспокоил Хичкока.

Билл Хилл вспоминал, что после этих первых заминок «все шло очень, очень гладко. Все его уважали, а он был очень милым, с огромным чувством юмора… Мы все почти сразу поняли, что нужно делать так, как он говорит. Он добивается того, чего хочет». Уважение к Хичкоку было настолько велико, что ему разрешили снимать в главном зале судебных заседаний Олд-Бейли, где Блэйни осуждают по ложному обвинению. Сохранились фотографии, на которых режиссер, большой и невозмутимый, сидит на своем стуле с надписью «Мистер Хичкок». В извещении о вызове на съемку от 24 сентября есть запись о том, что «мистер Финч опоздал, и съемки велись с 9:45 до 10:50». Говорили, что Хичкок заставил Финча извиниться перед каждым членом съемочной группы, но скорее всего Финч сделал это добровольно.

Съемки в павильоне были такими же напряженными и дисциплинированными, как на натуре. Хичкок написал одному из родственников, который хотел увидеться с ним: «В рабочие дни жизнь состоит из перемещений из отеля в студию и обратно в отель, а выходные посвящаются отдыху, чтобы подготовиться к следующей неделе». Ему пошел уже семьдесят второй год. Хичкок провел в Лондоне тринадцать недель, в том числе шестьдесят три съемочных дня, начинавшихся в шесть утра и заканчивавшихся ранним вечером. Кроме того, серьезным испытанием для его сил стали шесть съемочных ночей. По свидетельству актеров и членов съемочной группы, у него сохранилась привычка дремать после плотного ланча. Потом Хичкок внезапно просыпался и спрашивал ассистента режиссера Колина Бревера: «Ну как тебе, старина?» Если Бревер отвечал, что все в порядке, он говорил: «Ладно, делайте копию». Однажды проснувшегося Хичкока спросили, не хочет ли он повторить съемки сцены. «Да… И скажите им, пусть говорят погромче». Его любимым напитком была водка с апельсиновым соком, которую он прихлебывал из фляжки.