Сергей Анашкин - О фильмах дальней и ближней Азии. Разборы, портреты, интервью

Кадр из фильма «Лицо»

В предыдущих картинах Цай Минлян не раз обращался к наследию поп-культуры (50 – 60-х годов). Девушки в мюзик-холльных нарядах выводили мелодии полузабытых гонконгских хитов. Пели и двигались под раритетные записи. Задача анимировать старые шлягеры в фильме «Лицо» возложена автором на Летицию Касту. Забавно следить за тем, как самозабвенно европейская знаменитость воспроизводит прононс непонятной ей речи. Забота – не разминуться с чужой фонограммой. А вот испанскую песню «Год любви» («Un año de amor», из «Высоких каблуков» Педро Альмадовара) актриса, видимо, записала сама. Отсылка к мифологии этого режиссера, скорее всего, не случайна. Цай Минлян отправляет сигнал европейскому зрителю – ищет контакта через понятные ассоциации. Приоткрывает прием: правила игр с поколенческой ностальгией. Ретро-гламур – выражение недостижимого шика. Отзвук тоски по допубертатным воспоминаниям. По духу и стилю «эпохи невинности», ушедшей в небытие. По чистому развлечению, искусству простых коллизий, ярких страстей и очевидных чувств.

Фильтр ретро-гламура определяет мировосприятие многих представителей сексуальных меньшинств. Если не принимать это в расчет, – не понять расстановку идолов и икон в субкультурной божнице. Летиции Касте приходится изображать не конкретную даму, а символ-фантом, квинтэссенцию женской сути. Прекрасна, изысканна и недоступна: ее побуждения невозможно понять.

Если вспомнить перипетии судьбы Сяо Кана, нетрудно обнаружить очевидную закономерность. Герой обречен на неприкаянность. На протяжении нескольких лент («Дыра» – «Капризное облако» – «Я не хочу спать в одиночку») он пробует завести отношения с представительницами противоположного пола. Но попытки упорядочить личную жизнь обречены на конфуз. В союзе с женщинами Сяо Кан не находит сексуальной гармонии. И снова остается один. Реальные девушки не тождественны глянцевому фетишу. Спасение – в мимолетных связях с мужчинами. Отыскать себе постоянного парня Сяо Кану почему-то не приходит на ум. Застенчив и нерешителен. А может, подобная мысль противна его пацанским предубеждениям. В «Лице» Цай Минлян цитирует сам себя. Сяо Кан неторопливо фланирует по темным аллеям парижского парка. Долгий проход, сомнамбулический ритм движения. Так же – в фильме «Прощай, “Пристанище дракона”» – блуждал по лабиринтам старого кинотеатра одинокий японский турист. И тот, и другой – наудачу – ищут в чужой стране анонимных контактов для сексуальной разрядки. Только вот случайные встречи и скоротечный оргазм не приносят страждущим ни катарсиса, ни покоя.

Цай Минлян вводит в свое кино множество автореминисценций. В кадре снова вода – любимая стихия постановщика. Хлещет диким фонтаном из крана, который Сяо Кан тщетно пытается починить. Утекает неспешной рекой по подземному водоотводу. Там, в полутьме, снимется сцена свидания Саломеи с ее неприступным возлюбленным. Вода – один из первоэлементов, одна из первооснов китайской картины мира. Она ассоциируется с женским началом, с натурфилософской категорией инь. Отсюда и эротические подтексты. (В западной популярной психологии Н 2О принято соотносить с бессознательным.) Порнографы Поднебесной, создавая возбуждающие картинки, не чуждались изображения водных игр. Не река – так лохань, не пикник у ручья – так соитие в лодке. Цай Минлян, несомненно, знает об этой традиции: вода перетекает из фильма в фильм. Название одной из самых известных его лент – «Капризное облако» – отсылает к старинному эвфемизму. Тайбэй в той картине страдал от засухи, герои – от невозможности гармоничной плотской любви. Сближение смысловых рядов не случайно. Половой акт в китайской классической литературе принято именовать образно: иносказанием «облака и дождь».

В фильме «Который у вас час?» у Сяо Кана умирает отец. Дух родителя незримо перемещается по квартире, ввергая впечатлительных домочадцев в нешуточный стресс. Герой совершает оплошность: поддавшись на уговоры случайной знакомой, продает ей отцовские часы. Хронометр оказывается магическим предметом, сила магнетизма, заключенная в нем, уводит привидение из дома. Вместе с новой обладательницей часов дух усопшего совершает вояж за границу. Из Тайбэя в Париж. В «Лице» Сяо Кану приходится хоронить мать. Сорокалетний мальчик стал сиротой, у него больше нет семьи, житейского тыла. Цай Минлян, варьируя, воспроизводит в картине ситуации и мизансцены из фильма «Который у вас час?». Неугомонный дух матери Сяо Кана, как некогда призрак его отца, в сумерках бродит по дому. А потом втихомолку покидает жилье. Отправляясь в посмертный путь, как в недальнее путешествие, – с одним компактным чемоданом.