Эдуард Мхом - Клан Сопрано (The Sopranos). Жгут!

– Нострадамус. Квазимодо – это горбун из Нотр-Дама.

– Да, точно, Нотрадамус.

– Нострадамус и Нотр-Дам. Это совершенно разные вещи.

– Ну все равно интересно, так похожи, а? Я всегда думал, окей, горбун из Нотр-Дам. Но в команде Нотр-Дама есть еще защитник и полузащитник.

– Это же Собор!

– Ясное дело, я в курсе! Просто говорю, интересное совпадение. Что? Хочешь сказать, ты никогда не размышлял над другими смыслами Нотр-Дама?

– Ты с ней где познакомилась?

– В универмаге, и что?

– Подумай, Эдриана, подумай: такая девка с такой жопой, у нее нет парня, ей не понравился Поли.

– Ой, можно подумать, Джуд Лоу.

– Какая разница! Ты вообще нихрена не видишь? Она ж лесбиянка!

– Они все стояли там, выпивали и рыдали с этих жутких слащавых идиотских итальянских баллад. Омерзительно! Когда я вышла из ресторана, меня вырвало.

– Ты пила.

– Да, еще дунула с друзьями.

– Ты сказал, что у нее хорошая жопа!

– Я хотел сказать что-нибудь положительное, это ж твоя подруга!

Вот зануда! Со «Свидетелями Иеговы» и то поинтересней.

– По-моему, ему надо отрезать хвост.

– Да ты что? А по мне, так ему очень идет.

– Сэнди Фортуната говорит, что это будто член из головы торчит.

Это ты в кои-то веки книжку открыл, а там херня написана!

– По правде говоря, большую часть жизни я прожил как белый, пока не осознал свою расовую принадлежность и не выяснил, что во мне течет кровь мохоков. У моей бабушки со стороны отца мать была на четверть мохок.

– И все это случилось, когда прошла поправка по казино, так?

– Погодите! А что, если «Везувий» прослушивается, и это федералы накапали Джонни?

– Теории заговора поперли?

Дело в том, что мне тоже Ральф не нравится. Если б он тонул, я б ему бетонный блок кинул. Но разве я не должен защищать своего капитана?

– Надо, чтобы ты разрешил завалить Ральфа Сифаретто.

– Ты че, рехнулся что ли?

– Он обесчестил мою жену.

– Ральф переспал с Джинни?

– Он ее оскорбил. Он весьма грубо пошутил про ее фигуру в присутствии некоторых наших друзей.

– И что он сказал?

– Я должен повторить? Моего слова недостаточно?

– Нет, если ты собрался его валить.

– Был один такой парень, Томми Нэри, мы его подловили, когда он вечерком со скачек домой шел, приложили железным прутом как надо. Когда он очнулся, я его держал, а Фрэнк отпиливал ему башку ножовкой.

– Даже не пикнул, как мышь, в вату завернутая.

– Если хотите, мы можем повторить.

– Вот еще: передай этому карлику, чтобы не жалел хлыста.

– Лучше бы его мать воспользовалась этим советом.

Я тут как монумент терпению.

Это же законно! Если они одеты и обуты, я обязана их обслужить.

– В армию я не пойду!

– Ага, потому что его папаша подложит в кровать какого-нибудь председателя лошадиную башку.

– Сплетничать нехорошо, но по-моему у нее была связь с доктором Массеро. Вот она. Это рождественская открытка в их заведении.

– Ага, вот его рука у нее на жопе.

– Очень жаль это говорить, Арти, но я, похоже, пас.

– Почему?

– Потому что если ты не вернешь, я не смогу тебе сделать больно.

Даже не хочу говорить, сколько оно стоит. Три тысячи долларов.

Когда пропускают день возврата, начинают вести себя так, будто одолжение делают, если хоть что-нибудь вернут.

– Это че, типа настоящий Пикассо?

– Ну, папа собирает его поздние работы.

– Тут же члены сплошные.

– Ну так Пикассо к тому времени был уже стариком.

Покупайте землю, Бог ее больше не делает.

Член сердцу приказывает только в путь.

– Да ладно, Молтисанти! Хорошая партия.

– Высокий темный социопат.

– Да, конечно! Шайка белых гоняет черных по гетто. Это вообще никакого внимания не привлечет.

– От меня-то ты чего хочешь?

– Повлияй, позвони кому надо, чтоб отряд любителей пончиков вышел на этих говнюков.

– Ты что, хочешь закончить как мой дядя Джуниор?

– Или еще хуже – как Поли?

– Ладно, послушайте, я знаю что я был не прав, ок? Можете не верить, но я на самом деле упражнялся в контроле импульсов, и я контролировал свой гнев. Вот с сыном: я ему показывал старый квартал, и к нам пристали какие-то наркоманы. У одного из них был ствол, другая бросила в машину бутылку. Это, может, и не покажется важным, но я сдержался, я уехал.