Анна Ярошевская - Ирина Мирошниченко

Петр безумно любил Катю. Она была похожа на солнышко – огненно рыжие волосы, стройная фигура и искорки в карих глазах очаровали молодого военного. С ней было ужасно легко и надежно, как это ни странно. Потому что она была сильной женщиной, в одиночку воспитывала сына Рудика, не стеснялась никакой работы, была трудоголиком. Сначала Катя боялась признаться ему в том, что у нее есть сын от первого мужа, глупенькая! Разве может помешать это настоящим чувствам? Петр всегда мечтал о большой семье, пусть так и будет. Сейчас Катя беременна от него, он хочет сына, а Катя – дочку. Что ж, если будет дочка, то пусть она окажется такой же смелой, как и ее мать. Такой же потрясающе красивой. Ладно, пора спать. Мужчина повернулся на правый бок и обнял лежащую рядом жену. Прохладно было в землянке, хоть и лето, а Кате лучше поберечь себя.

Когда утро медленно разливало голубую краску по небу, словно художник, готовившийся рисовать, чтобы заполнить светом мир, Петр узнал, что ночью к лагерю подошли немцы, а солдаты были вынуждены защищаться в бою, имея в запасе только учебные ружья. Про Петра по счастливой случайности забыли. С боя вернулись немногие, каждый был ранен. Спасшегося каким-то чудом солдата вызвал к себе начальник лагеря:

– Петр Исаевич, – суровое лицо подтянутого мужчины, сидевшего за столом, внушало трепет, – что я могу сказать, вам крупно повезло.

Петр, вытянувшийся в полный рост, так и стоял столбом, не зная, что нужно говорить и как реагировать, он до сих пор был поражен случившимся. Наступила короткая пауза. Наконец начальник лагеря произнес заметно потеплевшим тоном:

– У меня к вам поручение, займитесь со своей супругой ранеными, накормите их, помогите медсестрам в перевязочной. Сориентируйтесь, что нужно сделать.

– Вас понял, товарищ капитан! – Петр отдал честь. Потом немного помолчал и решительно произнес:

– У моей жены в Москве сын остался, нужно его забрать оттуда. Разрешите отправиться в путь?

– Что ж, сын – это хорошо, будущий солдат. Выделим вам «полуторку», поезжайте, как все закончите. – Мужчина встал из-за стола и подошел к Петру вплотную, протянул ему руку и уже вполголоса произнес: – Вы счастливчик, Мирошниченко, вам суждено дойти до Берлина.

Капитан оказался прав, конец Великой Отечественной Войны Петр встретил в числе военных, победоносно штурмовавших Берлин. Но это будет еще не скоро, а пока его ждала дорога и неизвестность.

В дорогу они отправились через несколько часов. Машина тряслась по ухабистой дороге, того и гляди, сердце выскочит наружу из груди. Мальчик с темными волосами и большими серыми глазами сидел рядом с Катей. Это был ее сын. Как же он похож был на своего отца, арестованного во время страшных репрессий за какую-то нелепость. Тогда сажали буквально за все – не так сказал, не так посмотрел… Игра со смертью. Впрочем, и сейчас Катя продолжает эту игру, ведь война то же, что и рулетка, – сегодня счастливый случай выпал ей, а завтра кому-то другому.

Петр сидел рядом с водителем, иногда оборачивался с тревогой назад, в сторону жены, чтобы спросить, как она себя чувствует. Катя только кивала головой в знак того, что все в порядке. «Надо же было ехать ей, беременной, мог бы и сам съездить за Рудольфом в Москву. Нет, настояла на своем, с ней не поспоришь!» – размышлял Петр. Иногда ему казалось, что есть в Кате что-то дьявольское, может виной всему рыжие волосы? А может цепкий взгляд, смотрящий в самую душу? Спорить с ней было невозможно, она всегда была права. Он не сможет разгадать эту тайну до конца жизни, к которому он подойдет в 1984 году. Но сегодня Петр об этом не догадывается, он знает только о том, что его любимая ждет ребенка, и что почти год длится война, об руку идущая со смертью.

Вот кстати и дает о себе знать смерть, взрывами бомб преграждая дорогу машине. Незачем поминать зря ее имя всуе, иначе она услышит и придет забирать свою страшную дань – человеческую жизнь. Впереди, метрах в пяти от машины взорвалась бомба. На дороге образовалась большая вмятина-воронка.

– Сворачиваем в лес! – бешено закричал водителю Петр. По обеим сторонам от дороги начинались лесные массивы. Молодой парнишка-водитель замешкался, резко повернул руль вправо, и машина, вильнув хвостом, чуть не попала в кювет. «Черт, – ругался мысленно Петр, – надо было самому сесть за руль». Бросив быстрый взгляд на заднее сиденье, он увидел, что Рудик прижался к матери, а та гладила одной рукой его голову, а другой – свой живот и что-то говорила.