Питер Акройд - Чарли Чаплин

Не все в повести перешло в сценарий фильма. Чаплин писал, что Кальверо ненавидел буржуазное общество из-за того, что детство провел в бедности, что он был очень взвинченным и нервным, эмоциональным и эгоистичным. В самой картине на старом плакате, висящем в его маленькой квартирке, написано: «Кальверо, смешной бродяга», а над каминной доской прибита фотография Чаплина, сделанная в 20-е годы. Зрителям предлагали увидеть историю самого Чарли через всплеск и падение популярности Кальверо.

В фильме много других воспоминаний и фантазий. Кальверо, как и мистер Чарльз Спенсер Чаплин-старший, движется от успеха к провалу на сцене мюзик-холла и в конечном счете умирает от пьянства. Подобно отцу Чаплина, Кальверо был несчастлив в браке. Жена Ева изменяла ему, движимая жаждой сексуального наслаждения, ненасытной и почти патологической. Нет ли здесь намека на отношения Ханны Чаплин с мужем?

Однако в самом фильме «Огни рампы» Кальверо вознагражден любовью юной балерины Терри, которую он спас от самоубийства. Кальверо и Терри хорошо понимают друг друга, что вполне могло отражать то, что испытывали друг к другу Чаплин и его молодая жена. Актриса, которую он выбрал на эту роль, была очень похожа на Уну Чаплин. В картине столько аллюзий и совпадений, что она, безусловно, становится отражением воспоминаний и желаний самого Чаплина…

В газетах было размещено объявление: «Комику, которого считают величайшим в мире, требуется молодая девушка на главную женскую роль». С начала 1951 года Чаплин в течение семи месяцев экзаменовал многочисленных претенденток и в конце концов после долгих размышлений выбрал 22-летнюю англичанку Клер Блум.

В своих мемуарах «Огни рампы и не только» (Limelight and After) Клер писала, что Чаплин начал обсуждать сюжет фильма сразу же, как только встретил ее с матерью в аэропорту Нью-Йорка. Он сказал, что действие происходит в Лондоне его детства. Совершенно очевидно, что первые театральные воспоминания помогли Чарли представить гримерные, конторы агентов, меблированные комнаты и их хозяек времен короля Эдуарда. Чаплин также получал явное удовольствие от воссоздания атмосферы освещенного газовыми фонарями мюзик-холла, которую он знал с детства. Затейливые песенки, льстивые взгляды, скороговорки и двусмысленности, пародия на героический монолог и слишком яркие костюмы – все это составные части «Огней рампы». Интересно, что, выбирая одежду и аксессуары для проб Клер, Чаплин неизменно отмечал, что его мать носила похожее платье или предпочитала такую шаль.

Тут нужно помнить о том, что в то время он стал еще более одиноким. В ресторанах некоторые посетители громко возмущались его предполагаемыми политическими взглядами. Многие старые знакомые больше не приезжали к нему домой, опасаясь обвинений в соучастии. Прежние друзья сторонились его.

В сентябре 1951 года Клер Блум получила роль и прилетела в Голливуд. Она сразу включилась в жесткий график подготовки к съемкам. Сначала занятия в гимнастическом зале, потом пять часов репетиций, потом балетный класс… Снимать фильм начали в ноябре. Чаплин, как всегда, следил за всеми мелочами. Он первым приходил на съемочную площадку, еще до девяти утра, а уходил последним, после шести вечера.

Сыновьям Чарли говорил, что «Огни рампы» должны стать его последним и величайшим фильмом. Возможно, именно поэтому он решил запечатлеть на пленке всех членов семьи, которая после женитьбы на Уне значительно увеличилась. Они комфортно и счастливо жили в Беверли-Хиллс. Уна прекрасно справлялась с ролью жены и хозяйки дома. Вскоре пошли дети: летом 1944 года родилась Джеральдина, весной 1946-го – Майкл, весной 1949-го – Джозефина. Виктория появилась на свет за несколько месяцев до начала съемок «Огней рампы».

Джеральдину, Майкла и Джозефину мы видим в первой сцене фильма. Сводный брат Чарли Уилер Драйден, незаконнорожденный сын Ханны, получил две роли – клоуна и врача. Сама Уна Чаплин дублировала Клер Блум в двух коротких эпизодах. Два старших сына Чаплина также вошли в состав актерской труппы. Сидни играл романтического героя, а Чарльз получил эпизодическую роль. Чарльз вспоминал, что они с Сидни стали объектами отцовского стремления к совершенству. Он беспрерывно поучал их.

Сидни Чаплин отмечал волнение и необыкновенную чувствительность отца на съемочной площадке. Его замечания разным актерам были записаны дословно. «Давай, Сид! Что это с тобой, черт возьми?! <���…> Господи Исусе, просто веди себя как человек! <���…> Ты работаешь на Чарли Чаплина, а не на Шекспира!» Последняя реплика была адресована Клер Блум.