Питер Акройд - Чарли Чаплин

Последний спектакль Чаплин сыграл 28 ноября 1913 года в Канзас-Сити. Когда занавес опустился, он угостил выпивкой всю труппу. Пожимая руки артистам, Чаплин дрожал всем телом, хотя старался превратить свое «прощание» в шутку. Потом он выскочил за кулисы. Кто-то из коллег последовал за ним и увидел, что Чарли плачет.

Не прошло и трех недель, как он прибыл на студию Keystone, на Алессандро-стрит в городе Эдендейл, штат Калифорния. Чаплин всегда говорил, что 1913 год был для него счастливым. Это действительно так. Подобно Шекспиру, он реализовал свой врожденный талант в годы формирования нового вида искусства.

Жизнь киностудии на первых порах показалась Чаплину более чем удивительной и ошеломила его. Эту жизнь отличали какая-то эфемерность и дух импровизации, характерные для всего нового. Сам комплекс был построен среди фермерских полей долины Сан-Фернандо, рядом со складами и мастерскими, деревянными магазинчиками и палатками среди кактусов и пальм. Это был пригород приблизительно в 8 километрах от Лос-Анджелеса. Штаб-квартира разместилась в четырехкомнатном бунгало, а под гримерные приспособили амбар. Весь комплекс окружал шаткий зеленый забор. На длинной вывеске снаружи студии красовалось название KEYSTONE MACK SENNETT KEYSTONE, а перед входом стояли в ряд легковые автомобили – их использовали в качестве реквизита, когда снимали комедии.

На большой деревянной платформе были смонтированы и закрыты от непогоды белым льняным полотном несколько комплектов декораций. Единственное освещение – расплывчатое солнце в ярком калифорнийском небе. Фильмы в то время были немыми, но на съемочной площадке стоял невообразимый гам – режиссеры выкрикивали указания актерам, передвижные камеры скрипели, исполнители переговаривались друг с другом, слышался свист, стук молотков, а также звуки музыки – живой или из граммофона, задававшей ритм действия. Снимали сразу три или четыре фильма. Одни декорации, похоже, изображали тюремную камеру, а другие гостиную богатого дома. Фасад трехэтажного здания с окнами и пожарной лестницей поддерживался только деревянными лесами с обратной стороны.

Сценариев не было – основой считалось искусство импровизации. Если поблизости что-то горело, режиссер и съемочная группа могли броситься туда, чтобы снять занятых в фильме актеров на фоне огня. Первоначальный сценарий, или «идея», сопровождался импровизированной последовательностью нелепых событий, которая всегда заканчивалась погоней. Именно погоня была фирменным знаком Keystone, а самым лучшим считался «бег зигзагом», когда, например, отряд разъяренных полицейских двигался не по прямой, а словно отскакивал от невидимых стен. Камера была «недостаточно заведена», так что при воспроизведении на экране все движения получались более быстрыми. Кроме того, Сеннет вырезал каждый четвертый кадр, и все персонажи подпрыгивали или дергались, усиливая чисто механическое напряжение комедии.

Актеры были марионетками, которые просто бежали, бежали и бежали, пока не наталкивались на неподвижный объект… или не падали от усталости. Они обитали в искусственном комическом мире, где возможно все. Несмотря на разрушения вокруг них, персонажи фильмов оставались целыми и невредимыми. Им не требовалось изображать какие-либо эмоции, кроме типичных проявлений страха, жадности либо страсти. Все должно было происходить как можно стремительнее. Зрителям не оставляли времени на размышления. Фильмы Сеннета отличались необыкновенно быстрым темпом и энергичностью, поэтому равных им практически не было. Комедии могли быть в одной или двух частях, причем каждая часть длилась приблизительно 30 минут. Суть первых фильмов заключалась в постоянном движении.

Сеннет выпускал короткие и энергичные картины, заполненные гонками на автомобилях и суматошными погонями. Летали кирпичи, в воздухе мелькали деревянные молотки, но больше всего зрителям нравились, как называл их Чаплин, пинки под зад. Сюжеты подчас заимствовались из водевилей, но местом действия в большинстве случаев была современная Америка – как правило, город с салунами, дешевыми гостиницами, лавками и ломбардами, банками и парикмахерскими, грязными ресторанами и пыльными улицами, на которых автомобили соседствовали с пролетками и где можно было увидеть всю драматическую жизнь бурно растущей страны. Фильмы давали ощущение открытого пространства прямо за углом. И подобно всему остальному в Америке, они выпускались с невероятной скоростью. Каждую неделю студия заканчивала три картины, и за предыдущий год из Эдендейла их вышло около 140 штук.