Татьяна Москвина - Люблю и ненавижу

Муратова не сентиментальна. Судьбу человека, скорее всего, вершат терминаторы вроде сыгранной Литвиновой прекрасной и беспощадной Лины (именно что сыгранной, поскольку это существо ничем не напоминает, скажем, славную Лару из фильма «Небо. Самолёт. Девушка», и может всё-таки не отказывать Литвиновой, так уж уверенно, как делают многие, в актёрском таланте?). В одной сцене, Лина-Литвинова, сидя за обильным столом в летнем ресторане, подзывает из каприза нищенку, женского уродца, и потчует её всякими яствами, с жадным любопытством разглядывая толстое тело в отрепьях, дебильную физиономию. В поступке, имеющем видимость благотворительности, нет и тени доброты – так забавляется равнодушие. Да способны ли вообще сильные, сильные красотой, деньгами или природной энергией, к состраданию? Вряд ли. А притом и Лина – не чудовище, она на свой лад забавна, как забавно, причудливо и пестро всё население картины Муратовой. Люди интересны и живописны, люди по-прежнему стоят внимания художника, но вот что-то в них, конечно, расстроилось, как бывает расстроенным фортепьяно, и если чуткое ухо профессионала всегда отличит фальшивые звуки и неверные тона, то понять в обычной жизни, врёт человек или говорит правду, невозможно. А потому способность верить и доверять в этом мире – конечно, чудо. И носительницы чуда, Люба и Анна Сергеевна, с их трогательной настороженностью и мгновенным откликом на возможность понимания, веры и любви – прекрасны. В последней сцене Анна Сергеевна, задыхаясь от пережитого горя, начинает оправдывать обманщика и винить себя– тут, конечно, «пробивает» по-настоящему. Ведь как ни закаляйся умом, душу, если она есть, не проведёшь… Стоит ли добавлять, что Демидова и Русланова, ведя свои партии, не издали ни единого фальшивого звука – Кира Муратова известный «настройщик» артистов.

Наполненный юмором, изысканной печалью, остроумными цитатами (и самоцитатами в том числе), фильм Муратовой рассказывает о том, что каждый человек, в сущности, верен только музыке своей внутренней жизни, «каким в колыбельку – таким и в могилку». И если режиссёру больше по душе «вальс побеждённых», доверчивость слабости, чистота наивности, тотальная беспомощность души, то сама Муратова, не любящая ни «большого стиля», ни лишнего пафоса, заметила бы, что это вопрос музыкального вкуса.

Год своего юбилея (а она родилась 5-го ноября 1934-го года) Кира Муратова встречает во всеоружии мастерства. Однако я имею тревоги. Принадлежа российскому кино, она живёт в другом государстве. Смогут ли наши власти пренебречь формальностями и достойно отметить заслуги Киры Георгиевны перед отечеством? Подготовлены ли уже соответствующие указы? Изучено ли материальное положение художника на предмет всемерного улучшения? Выйдет ли к юбилею собрание сочинений режиссёра? Это не мелочь – как не мелочь тринадцать фильмов Киры Муратовой.

2004 г.

(О фильме Александра Сокурова «Солнце»)

Если бы в жизни Александра Сокурова было место случайностям, то и неуспех «Солнца» среди членов жюри Берлинского фестиваля 2005-го года нетрудно было бы объяснить как сплетение превратностей. Но Сокуров давно вышел из круга судьбы и случая, он существует в полях других напряжений. «Солнце» проигнорировали так же, как в одном эпизоде фильма американские фотографы проигнорировали японского императора, когда тот соизволил выйти: ну, не может в их представлении император ужасной и воинственной державы так выглядеть. А русские не имеют, видимо, права делать картины о чём-либо, кроме как о своей несчастной родине. Русский режиссёр, снимающий фильм об историческом столкновении японского и американского сознания, ведёт себя дерзко и вызывающе. Вмешивается, что называется, без спросу в разговор старших. Упорно осуществляет одинокий голос русского человека на европейской кинематографической равнине духа. Кроме того, его картина демонстрирует высокий уровень развития всех кинематографических искусств на своей несчастной родине. Мастерски отделанный, без лишнего слова, сценарий Юрия Арабова, великолепное изображение, фантастический звук, отличные актёрские работы, костюмы, бутафория – всё без изъянов. Это уже совсем ни к чему. Надо отдать себе отчёт: несмотря на новые времена, Россия по– прежнему ощущается Европой как угроза. Изысканно вежливый, усиленно смиренный с виду Сокуров – всё равно, на их глаза, варвар и еретик, занятый главным русским делом: экспансией.