Петр Мультатули - Противостояние «Утомленным солнцем». Кто и зачем ведет войну с фильмами Никиты Михалкова

Михалкову удалось создать героя, создать неповторимый образ. Революционер, герой. Но в то же время очень одинокий человек. Свой среди чужих, чужой среди своих. Не сомневающийся в своих политических убеждениях, в своих принципах, в своем деле, он не защищен столь твердо в чувственных отношениях с людьми. И поэтому Мите, человеку из прошлого, а ныне агенту НКВД, было так легко вторгнуться и разрушить эту идиллию еще до самого ареста Котова. У летчиков есть такое понятие – точка невозврата. Так они называют ситуацию, в которой во время взлета нельзя останавливать самолет, даже если возникают технические неполадки. Есть еще одно понятие точки невозврата в авиации: это момент, когда при крушении самолета все дальнейшие усилия по его спасению не имеют больше смысла. Возвращение Мити является точкой невозврата в событийной жизни всех героев. Это тот самый страшный, разрушительный момент в жизни, после которого все идет не так. Когда уже нет сил бороться, нет причин, чтобы выжить, когда нарушены все обещания, когда начинает казаться, что незачем жить.

«Нам нужно было сойти с лестницы, а мы выскочили в окно» – Пьер Жан Беранже об Июльской революции 1848 г.

Митя абсолютный антагонист Котова, но у них есть то общее, что их как раз разъединяет. Они оба одержимы идеей. Если Котов человек созидания, он стремится построить, не скупясь при этом на методы, то Митя человек одержимый бесом разрушения. Митя человек мятежный, яростный, порывистый. Эти его черты тем более усиливаются, когда он приезжает в дом, который был когда-то и его домом, но который он был вынужден покинуть, и видит, что все в этом доме как прежде, только без него. В фильме есть эпизод, когда Митя вспоминает о Гамлете. Гамлет, а теперь и Митя, по сути, движимы одной идеей – идеей отмщения, не зря Котов поймал его на том, что тот приехал обидой своей насладиться. Митя человек склонный к разрушению, к иступленному садизму и мазохизму, стоит только вспомнить о сцене на пляже или о том, как он нарочно, с азартом, с упоением бередит себе раны, постоянно вспоминания прошлую жизнь в этом доме, когда все у него было впереди.

« К 1938 году в НКВД скопился материал, достаточный для того, чтобы арестовать все население СССР ». Р. Конквест

Приезд Мити произвел настоящий переполох в доме. Он привез в дом страх, не откровенный – подспудный, когда не боишься, но чувство тревоги и ожидания чего-то фатального захлебывают. Мы видим дрожащие руки Маруси, узнаем о шрамах на тех же руках. За столом уже нет вольных разговоров, появилась вязкая тишина, недосказанность. И только ребенок, обожающий своего отца и искренне верящий в него, не чувствует тревоги. Надя спокойна и весела, как положено маленькой девочке. Она выросла на непререкаемых пионерских идеалах, перед ее глазами пример отца, твердо уверенного в светлом будущем и в благое дело Советов. Тревога и предчувствие, собиравшиеся весь фильм, разрешились в конце фильма оцепеняющей сценой прощания Котова с семьей. Он еще не знает, что это прощание одно из самых последних теплых, любовных воспоминаний его жизни, жизни его семьи. Он еще не знает, как, когда и при каких обстоятельствах он увидится с дочерью. Садясь в машину, он немного напуган, но верит в честность власти, верит, верит, что его, героя революции, никто не тронет. Только потом, избитый своими конвоирами за то, что он воспротивился своему унижению, понимает, что там, куда его везут, и у тех, к кому его везут, другие законы. И это танго… «Утомленное солнце»… Как же больно!

В героев первой картины «Утомленные солнцем» влюбляешься. Каждого из них можно понять. Можно понять Котова, который боролся за благородные и справедливые идеи, провозглашенные русской революцией. Можно понять Всеволода Константиновича и его семью, которые привыкли жить в своем теплом уютном доме, которые далеки от советской действительности, которые пропали и увязли в своей деревенской неге и не хотят выходить из забытья. Можно понять Митю, повязанному по рукам и ногам, которому страшно умирать, который хочет разобраться в том, почему он остался один, остался брошенным и неприкаянным. Можно понять и советскую власть, которая всеми силами пыталась сохранить контроль над страной. Можно понять все, но можно ли это принять? В первом фильме трилогии большевистская власть еще довольно сильна и в силе своей убедительна. Появившись внезапно и так же внезапно захватив власть, перевернув все с ног на голову, она представляла собой редкое явление для истории государства Российского. В фильме большевистская власть отчасти символизируется, олицетворяется с помощью шаровой молнии, редким природным явлением, которое не имеет точного объяснения. Шаровая молния, как и советская власть 1936 года, ярка, помпезна, она пугает своей необъяснимой и пугающей силой. Она живая, всевидящая. На правах хозяйки, она осматривает свои просторы, закрадывается в дома. Она пугает и манит героев, она опасна и последствия ее неотвратимы. Вообще, образ шаровой молнии делает первую картину жесткой, ветхозаветной. Он помогает понять и утвердить принципы, главенствующие в то время: почитание власти, непрощения, кровной мести, око за око, зуб за зуб.