Александр Иванов - Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

Что касается героических ролей, то, как я уже говорил, для них у Олега фактуры не хватало. И если уж, строго говоря, по ним пробежаться…

Ну, какой из Олега артиллерист-фронтовик? Такие солдаты в условиях боевых действий не выживали.

Ну какой из Олега разведчик в телесериале «Вариант „Омега“»? Смотришь и думаешь: он – не он?..

Солдат в «Огниве» Андерсена – «Старой, старой сказке». Крестовский в «Земле Санникова». По первому впечатлению, это работы не для Олега, это дело не его.

Но тут как раз и возникает парадокс, объединяющий все эти роли Олега: он не просто убедителен – он сверхубедителен. Он убеждает в правомерности своего присутствия на экране, своего прочтения роли, своего стиля игры.

Это одна из главных черт Олега – он всегда был убедителен.

Да, и в его Печорине, пожалуй, тоже. Хотя мне, например, нужно еще капитально напрячься, чтобы восстановить в памяти зрительный образ этой роли, но все вышесказанное справедливо и для Печорина-Даля.

Ну, вот. Пожалуй, это все, что я помню и хотел сказать об Олеге Ивановиче Дале.

Москва, 27 марта 1990 г.

Олега Ивановича Даля я увидела впервые, когда мне было девятнадцать лет. В последнюю встречу – уже тридцатилетней. Срок знакомства немалый, хотя ровности во времени не было: общались то ежедневно, то раз в несколько лет. Но все пересечения с ним – и в жизни, и по работе – остались яркими-яркими картинами…

Сегодня думаю и думаю об одном: это был необыкновенно, бесконечно глубокий человек! Сейчас таких очень мало, а может быть, и вообще нет. Второго такого я не встретила, хотя работаю в кино с восемнадцати лет и видела много всяких актеров: и знаменитых, и народных, и кумиров, и суперзвезд! Но человека такой глубины чувств, как у Олега Даля, среди них не было.

7 февраля 1969 года

У меня было очень сильное впечатление, когда я его увидела в первый раз. И я не знала, что это – Даль! Мороз в тот день был адский! Первый год я работала на телевидении: помощником режиссера на «ленинских» картинах у Леонида Пчелкина в «Экране». Находилось все это тогда на Шаболовке.

Рано-рано утром бегу по пустому переходу из второго корпуса в четвертый. И мне навстречу идет парень. Необыкновенной красоты! Тоненький, высокий, в белоснежной рубашке и черных брюках. Я не сообразила, что это – костюм. А они тогда по ночам снимали передачу «Наш Пушкин» – всем «Современником», как я потом узнала.

Замедлив шаг, я смотрела на него во все глаза. Боже мой! Кто такой?.. И решила, что это техник – один из ребят, которые ночуют при вещательной аппаратуре, что у него закончилась ночная смена и он сейчас домой идет.

Прибегаю в наши комнаты и говорю подружке:

– Тань! Я сейчас такое видела!..

Выяснилось, что «такое» уже обратило на себя всеобщее женское внимание и зовется Олег Даль, артист театра «Современник».

Через полгода я увидела его по телевизору в спектакле «Удар рога» и поняла, какой это актер!

Потом видела его в театре во «Вкусе черешни», когда вся Москва напевала «Ах, пани-панове»… Потом видела в других спектаклях. Вот так вот, постепенно, как актер, он и вошел в мое восприятие.

Февраль – декабрь 1974 года

Познакомились лично мы в тот день, когда меня кинули «на усиление», ассистентом режиссера в группу «Не ради славы», этот фильм стал позже называться «Вариант „Омега“».

Ужасно не хотела туда идти – даже рыдала! Потому что картина эта рушилась. К зиме 1974 года у них там какая-то чехарда началась. Все ассистенты кто куда посбегали… Бросили меня в этот прорыв буквально в приказном порядке. Проработала же я на «Омеге» больше года, до самой сдачи картины. Все московские съемки, все озвучание фильма было на моих глазах.

Главная моя обязанность состояла в том, чтобы привозить Даля на съемочную площадку или в тон-ателье «Останкино». Ездила за ним на машине. Жил он тогда на Люблинской улице, в доме № 111, даже такую деталь сейчас помню.

Садился он в машину, и всю дорогу, через всю Москву, мы с ним обычно беседовали. Иногда он молчал. Я никогда его не «доставала». Вообще это был удивительный человек! К нему просто так подойти было невозможно: он не позволял, держал на расстоянии. В нем не было ни панибратства, ни актерского дешевизма. Он всегда был очень сдержан. Но если уж общался – то общался. Едем в машине, и вдруг он говорит:

– А я… вчера ездил на ВДНХ. И смотрел в павильоне «Космос» на первый спутник наш, который летал вокруг Земли…