Александр Иванов - Мой друг – Олег Даль. Между жизнью и смертью

В «Современнике» шел спектакль «Народовольцы», где роль Гольденберга играл Валя Никулин. В этот майский вечер он «заболел», и на его место за два часа ввели Олега. Роли он не знал абсолютно: ни слов, ни мизансцен – ничего совершенно. У него в руках была какая-то папка весь спектакль. И Даль, небрежно поглядывая в нее, как будто это так и надо, произносил какие-то длинные тексты. Причем очень по-театральному грамотно…

Летом этого же 1968 года «Современник» вновь приехал в Ленинград на гастроли. Мы заранее решили, что уж конечно встретимся. И, естественно, встретились.

В один из вечеров мы договорились, что повезем Никулина, Даля и какую-то артисточку из их театра на Карельский перешеек. Спектакля у них в этот день не было, и мы поехали. У меня был приятель с машиной, в которую мы набились всемером.

Приехали к Разливу, там искупались. Потом поехали в Репино, в какой-то ресторанчик. Приятель – за рулем, а мы, естественно, пили.

Вернувшись домой, зашли ко второму из друзей, с которым вместе ездили. Он живет на втором этаже, а внизу у него – мясной магазин.

Даль был уже крепко весел. Возле магазина лежали какие-то ящики, и Олег, воровски взяв один, пошел с ним в подъезд. Когда мы поднялись наверх, он со страшной силой выбросил этот ящик сквозь распахнутое на ночь окно. Ужас! После этого мы поехали ко мне домой, где громко пели до трех часов ночи. После чего решили поехать купаться в ЦПКО. Там у нас в Приморском Парке Победы есть такие «аппендиксы», где действительно можно купаться.

Поскольку была ночь – июньская, но все-таки ночь, мы взяли несколько маленьких бутылок водки. Искупались. И прямо возле двух машин (подъехал еще приятель), под прихваченную мной гитару стали с Олегом петь. Было без четверти четыре утра. Поскольку стояли белые ночи, было очень много гуляющих. Проезжающие машины тоже стали останавливаться, чтобы послушать, как мы поем. Пели мы разные песни на два голоса, в том числе и знаменитую:

Автор – Борис Полоскин. Олег ее очень любил.

Вдруг в самый разгар приезжают гаишники, и со всех, кто припарковался на той стороне шоссе, в аллее, по которой тоже ездят машины, начинают собирать по рублю – «за нарушение режима движения». Причем обалдевшие люди безропотно платят обиралам со словами:

– За такой концерт штрафа не жалко!

После этого мы опять поехали ко мне домой и по дороге проезжали мимо Пискаревского кладбища. И вдруг вспомнили, что эта ночь – на двадцать второе июня … Солнце уже всходило. Мы остановились и пошли к Вечному огню, потом спустились к скульптуре. Протрезвели все – мгновенно. И «в канун войны» начали вспоминать, у кого тогда что было… Такая вот история.

Двадцатого декабря 1969 года я вновь был в Москве. И Никулин позвал меня в гости к Яше Акиму – был такой писатель детский, по-моему, ныне уже умерший. Сидим мы втроем. И вдруг Валя скучно так говорит:

– А у нас сегодня в театре премьера.

– Какая премьера?

– Да-а… «Вкус черешни»…

– Слушай, я очень хочу пойти!

– Ну что ты, это – неинтересно!

– Да я хочу!

Привез он меня на Маяковку, всунул в театр сквозь огромную толпу. И я был на премьере. Спектакль, конечно, не «неинтересный», а потрясающий!!! Сценическое действо было очень красиво, хотя пьеса сама по себе – плохая. Но сам спектакль, Даль в нем, его партнерша Леночка Козелькова – это был просто восторг!

А ведь Олег попал туда (с трудом верится!) совершенно случайно. Главную мужскую роль репетировал Гена Фролов. Поскольку он очень хороший человек и замечательный актер, он все делал очень тщательно, правильно и… в итоге «сломался»! За два дня до премьеры выяснилось, что сыграть ее он не сможет.

Было принято лихорадочное решение «вставить Даля». И Олег в течение двух дней (!) полностью вошел в эту роль, выучил все песни. И был – сама непосредственность, органичен до предела. Он был настолько музыкален, что спеть песни, которые в театре уже были на слуху, оказалось для него совершенно элементарным делом.

После того как кончилось основное действо, на сцену вызвали бывшего на премьере Булата Окуджаву, и он под этот оркестрик из четырех человек спел «Зачем мы перешли на ты?..» А Даль пел на бис «Ах, пане, панове…» При этом он увидел меня в зале и после строчки «недопито черное пиво» громко сказал в микрофон:

– С Глазановым!

После этого за кулисами отмечали премьеру. Олег меня туда тоже пригласил. Мероприятие было, конечно, соответствующее. Я вообще впервые оказался в такой компании и таком «антураже». Современниковские девочки заранее съездили на рынок и привезли «закуску под водку»: квашеную капусту, соленые огурцы и колбасы по два двадцать. Больше закуски никакой не было.