Мэтт Золлер Сайтц - The Wes Anderson Collection. Беседы с Уэсом Андерсоном о его фильмах. От «Бутылочной ракеты» до «Королевства полной луны»

Значит, речь идет о множестве визуальных решений?

Может быть, и так, но вообще не знаю, могу ли отвечать серьезно. Это больше похоже на: «Какой замечательный формат для фильмов!»

Я составил список первых проявлений того, что считаю отличительными чертами Уэса Андерсона. Титры впервые появляются в «Академии Рашмор». Откуда это пришло и зачем?

Я не очень помню, откуда я это взял. Мы не делали ничего подобного в «Бутылочной ракете».

Не делали.

В этом фильме они появляются только в одной сцене, верно? В первой последовательности кадров и затем еще один раз чуть позже. У него есть клуб любителей воздушных змеев, и я использовал титры и там, кажется.

Да.

В общем, титры нужны были только для одной сцены. Помню, у меня было много вариантов, как рассказать обо всех его увлечениях. Во время работы над сценарием у меня были разные идеи, как сделать это, а потом в какой-то момент я решил, что нужно добавить музыку. Мне нужно было очень много всего одновременно: изображение, как он что-то делает, и каждый раз это должно сопровождаться шуткой. Так что нам нужны были титры: название клуба, его роль в нем. И я хотел уложиться с пятнадцатью клубами в шестьдесят две секунды или около того.

В общем, когда нужно рассказать так много, как все это донести? Должно быть, именно так я размышлял. Знаешь: «Давайте просто подпишем сверху». Один из тех, кто все время использовал слова на экране – это Годар. Его фильмы просто наполнены подписями.

Так и есть.

Это в стиле Сола Басса – так работать с текстом. И, думаю, на меня еще повлияли фильмы Имза. Должно быть, было что-то еще, какой-то очень важный фильм, который я не могу вспомнить сейчас. Но если ты его назовешь, я сразу вспомню и скажу: «Да, я украл идею отсюда».

Крупные планы. Ты часто используешь широкоэкранный формат для крупных планов очень необычным способом. Как будто смотришь героям прямо в лицо. Как будто они смотрят не совсем на тебя, но где-то рядом.

Как у Джонатана Демме.

Точно!

Ну я всегда любил Джонатана Демме, его крупные планы – лучшие. Хотя, кажется, это даже не широкоформатные фильмы. Знаешь, мне кажется, Джонатан Демме начал делать это до или примерно в то же время, что и «Молчание ягнят».

Даже до этого. Я замечал это в его более ранних фильмах.

В «Дикой штучке»?

Ммм…

Мне нравятся эти крупные планы. Знаю, что кто-то может сказать, что это отвлекает, но я не позволяю этому останавливать меня. Если кто-то скажет: «Это только отвлекает», я, скорее всего, отвечу: «Ну это то, чего я добиваюсь».

В «Академии Рашмор» у нас были занавесы, на которых мы писали месяцы. И мой агент (которого я очень люблю) говорил: «Да тебе не нужно это. Это просто понты. Они не помогают, а только отвлекают от сюжета и реальности фильма. И можно подумать, что на съемках был настоящий занавес, потому что он выглядит как настоящий». Но я ответил: «Так он и должен выглядеть как настоящий». «Я знаю, но там как будто был занавес во время съемок». «Я знаю!» «Да, но его не должно было быть. Там должны были быть люди, настоящие люди». На что я ответил: «Я знаю, да, но я хотел, чтобы был занавес». Просто… что волнует тебя, когда ты смотришь кино? Для меня самое прекрасное – то, что может отвлечь от сюжета, стать неожиданным. Помню, что Майк Николс сказал что-то вроде: «Кино может быть лучшим в чем угодно, кроме соответствия ожиданиям». Или вкусам или чему-либо другому. Он бы возмутился моему ужасному перефразированию. Но в любом случае речь шла о рискованных поступках. Самые захватывающие фильмы – те, которые подвергаются нападкам. Знаешь, Орсон Уэллс был, возможно, одним из самых великих, даже если фильмы не передают это в полной мере. Он был одним из тех, кто никогда не сдерживал себя. Но в то же время можно вспомнить «Песнь дороги», другую крайность, которая тоже работает.

Конечно, абсолютно. Это естественным образом приводит нас к понятию искусственности. К идее о том, что есть нечто искусственное или просто отвлекающее от сюжета либо потому что это не то, что ожидаешь увидеть, либо потому что напоминает, что за камерой стоит человек, принимающий решения.

Что в «Академии Рашмор» действительно важно для меня, так это напряжение между чрезвычайной искусственностью – искусством, материей, из которой соткано творчество – и настоящими эмоциями, которые испытывают герои. Это напряжение чувствуется на протяжении всего фильма. Оно есть и в «Бутылочной ракете», но мне кажется, что в полную силу оно проявилось – выпрыгнуло, встало руки в боки и сказало: «А вот и я!» – именно в «Академии Рашмор».