Брайан Крэнстон - Жизнь в ролях

Загрузив электрокар, мы везли яйца в специальное помещение, где постоянно поддерживалась прохладная температура, и там разгружали. После этого яйца тщательно обмывались в устройстве, напоминавшем миниатюрную автомойку. Продукция подавалась на конвейер, где ее автоматически обдавало потоком холодной воды под давлением. Не горячей, не теплой, а именно холодной – чтобы яйца не начали портиться. Затем специальными мягкими щетками, опять-таки механическим способом, со скорлупы счищались остатки куриного помета.

Один из нас помещал яйца на конвейер. Другой следил за тем, как они одно за другим просвечивались мощной лампой. Это делалось для того, чтобы выявить оплодотворенные яйца. Людям обычно не нравится, когда в поджаривающейся на сковородке яичнице или омлете вдруг обнаруживается кровавая капля зародыша. Оплодотворенные яйца откладывались в специальные упаковки, которые затем помещались под особые лампы, а через некоторое время переносились в инкубатор, чтобы из них вывелись цыплята.

После отделения брака (время от времени нам попадались на редкость уродливые, странной формы яйца) продукцию сортировали по размеру и упаковывали в картонные контейнеры. Их, в свою очередь, собирали в большие коробки с пометкой «Обращаться с осторожностью» и относили в большое холодильное помещение.

Дважды в неделю в пять утра нас будило рычание дизельного грузовика, приезжавшего на ферму, чтобы отвезти яйца на рынок. Этот звук вызывал у меня чувство удовлетворения. Он означал, что моя работа приносит конкретную пользу.

Дедушка Отто был добрым человеком, всегда готовым оказать помощь тому, кто в ней нуждался. Чтобы как-то отблагодарить его, а также в качестве дополнительного бонуса за нашу работу, Дэнни время от времени отдавал ему кур, которые как несушки уже не представляли большой ценности. Дедушка всегда очень радовался таким подаркам.

Мы внимательно наблюдали за курами, чтобы определить, какие из них все же еще могли нестись. Судьба старых и слабых, утративших эту способность, была незавидной.

Отто показал нам, как правильно резать курицу. Сначала следовало схватить ее одной рукой за обе ноги. Затем сложить ей крылья и зажать их той же рукой, что и ноги, чтобы она не трепыхалась. После этого нужно было крепко прижать курицу к пню или колоде, свободной рукой взять топор и одним сильным и точным ударом отрубить ей голову.

Голова при этом должна была упасть на землю, а топор – вонзиться в колоду. Его следовало срезу же вынуть. Затем, взяв тушку курицы обеими руками, подержать ее над ведром, чтобы туда стекли пинты две крови. Курица в этот момент еще не понимает, что она мертва. Хотя голова отрублена, центральная нервная система какое-то время еще продолжает функционировать, сокращая мышцы, поэтому курица продолжает биться. Затем она затихает. Вот и все.

В тот день, когда дедушка Отто решил растолковать нам эту премудрость, он в качестве примера на наших глазах с удивительной ловкостью зарезал несколько кур. Мы молча и с трепетом наблюдали за его действиями. Когда же дедушка предложил нам проделать то же самое, нас охватил ужас. Ни я, ни Ким не хотели резать курицу, но мы понимали, что выбора у нас, по сути, нет.

К счастью, Ким был старше, поэтому первым проходить через это испытание выпало ему. Впрочем, я прекрасно понимал, что не избежать его и мне.

Ким ухватил курицу по всем правилам и распластал ее на колоде. Затем он сделал глубокий вдох, резко выдохнул и, закрыв глаза, взмахнул топором. Лезвие ударило не по шее, а по гребню. Ким, придя в ужас, выпустил птицу. Та, отчаянно кудахтая и рассыпая вокруг целое облако перьев, попыталась убежать, но ее гребень оказался пригвожденным к колоде.

Оттолкнув Кима в сторону, дедушка прижал бьющуюся курицу к колоде, вытащил топор и одним движением отсек голову. Затем он дал крови стечь в ведро и бросил тушку в корыто, где уже лежали другие зарубленные куры. Все это он снова проделал с поразительной легкостью.

Ким сжал руки в кулаки и выразил желание повторить попытку. На этот раз у него все получилось. Чтобы закрепить успех, он проделал процедуру несколько раз.

Итак, Ким справился с задачей. Теперь настала моя очередь.

Я понимал, что это – своего рода испытание. Если я пройду его, меня причислят к клану мужчин. Еще недавно я с жалостью думал о наших друзьях и соседях – например, о сыновьях семейства Барал, которым приходилось зубрить наизусть тексты из Торы, готовясь к обряду бар-мицвы. Однако, в этот момент я им завидовал.