Камилл Ахметов - 125 лет кинодраматургии. От братьев Люмьер до братьев Нолан

Фильм вышел в ограниченный прокат только в 1971 году. Пока Тарковскому не давали работать, он совместно с драматургом Александром Мишариным писал сценарий фильма «Белый, белый день» – будущее «Зеркало»:

Я еще не знал, о чем будет картина, не знал, как сценарно это будет оформлено и какую роль займет там образ, даже не образ, линия – это точнее, линия матери. Но я знал только одно, что мне все время снился один и тот же сон про место, где я родился. Снился дом. И как будто я туда вхожу, или, вернее, не вхожу, а все время кручусь вокруг него. Эти сны были страшно реальны, причем даже в тот момент, когда я знал, что это только снится мне… …Мне казалось, по какой-то начитанности, что, реализовав этот странный образ, мне удастся освободиться от своих чувств, потому что это было довольно тяжелое ощущение, нечто ностальгическое. Что-то тянет тебя назад, в прошлое, не оставляя ничего впереди. ‹…› Ну, думаю, давай-ка я напишу рассказ. Однако постепенно все начало оформляться в фильм [71] Тарковский А. А. Уроки режиссуры. – М.: Всероссийский институт переподготовки и повышения квалификации работников кинематографии Госкино РФ, 1993. С. 28. .

На этой картине Тарковский расстался со своим постоянным оператором Вадимом Юсовым:

Он прочитал сценарий „Белый день“, то есть то, что потом стало называться „Зеркалом“, и сказал, что этот сценарий снимать не будет. Он его раздражает тем, что является биографическим, более того, автобиографическим. Впрочем, это многие говорили. Кинематографисты, в общем-то, в штыки приняли эту картину, потому что больше всего им не понравилась лирическая интонация, то, что режиссер посмел говорить о себе. В данном случае Юсов поступил честно. Тем не менее, когда картина была снята, он сказал: „Как мне ни прискорбно, Андрей, но это твоя лучшая картина“ [72] Там же. С. 35. .

Средняя продолжительность эпизода в фильме – 3,5 минуты. В каждом эпизоде – случай из жизни рассказчика Алексея, его родителей или его сына Игната. События происходят в довоенное, военное и послевоенное время. Там, где требовалось ощущение истории, ощущение большого мира, режиссер без колебаний добавлял документальные кадры исторических событий – запуск стратостата «СССР», гражданская война в Испании, Великая Отечественная война, бомбардировка Хиросимы, советско-китайский пограничный конфликт на острове Даманском – и на фоне этой хроники Арсений Тарковский читал свои стихи. Одни и те же актеры играют разных персонажей – Игнат Данильцев играет и Алексея-подростка, и его сына Игната, а Маргарита Терехова – и Марию, мать Алексея, и его бывшую жену Наталью.

● Фильм начинается с того, что Игнат включает телевизор и смотрит документальный фильм о том, как врачу удалось избавить пациента от заикания, – знаменитый эпизод «Я могу говорить».

● Мы попадаем в довоенное время – Мария перед своим деревенским домом общается с проходящим мимо врачом (Анатолий Солоницын)… Чего или кого она ждет? Почему она плачет, когда на ее глазах и глазах маленького Алексея (Филипп Янковский) и его сестры горит соседский сарай? Ответ складывается из закадрового текста от автора и телефонного разговора Алексея с матерью в одном из следующих эпизодов – в 1935 году эту семью бросил отец (Олег Янковский).

● В наши дни Алексей ссорится по телефону со своей бывшей женой Натальей. Игнат, попав в квартиру отца, неожиданно встречается со странной женщиной (Тамара Огородникова), которая просит его прочесть отрывок из письма Пушкина, а затем исчезает. Это лишь один из мистических эпизодов фильма в числе других сказочных сцен, таких как знаменитая сцена с левитацией Марии.

● Опять довоенное время. Мария под проливным дождем бежит в типографию, где работает корректором. Кажется, она пропустила в очень важном издании ошибку из тех, что карались по «политической» статье Уголовного кодекса 58–14 «Контрреволюционный саботаж». Директор типографии (Николай Гринько) и сотрудница Лиза (Алла Демидова) тоже взволнованы, и мы знаем почему, ведь репрессировать могут всех…

● В военное время в эвакуации Алексей занимается военной подготовкой под руководством инструктора-инвалида (Юрий Назаров). У мальчика, ленинградского сироты, в портфеле оказывается граната-«лимонка», ребята балуются, у гранаты выдергивают чеку и швыряют ее за огневой рубеж, инструктор ложится на гранату, чтобы спасти детей, но граната учебная.

● Алексей за ширмой лежит в постели, врач (Александр Мишарин) объявляет, что болезнь Алексея не лечится, – если больной не хочет жить, он умрет.