Вадим Радаев - Смотрим кино, понимаем жизнь - 19 социологических очерков

В этом отношении социальные сети стали новым способом мобилизации масс. И удивительно, насколько быстро удалось затащить миллионы, а затем миллиарды пользователей в эту систему новых «слабых связей» на фоне распадения и деградации многих крупных социальных структур. Способ вовлечения оказался дешевым и эффективным, поскольку люди пришли сами.

Труман в нашем фильме – объект явной манипуляции и принуждения. Узнав правду, он непритворно страдает от того, что его частная жизнь оказалась сюжетом телевизионной программы. Обнаружение этого факта приводит нашего героя к шоку, а затем и к стремлению вырваться из красивой клетки. Рискуя здоровьем, Труман стремился обрести частную жизнь (т. е. ее спрятать, вывести за пределы обозрения). И его поступок выглядит чуть ли не как подвиг, как попытка бежать навстречу несущемуся паровозу. Почему?

Потому что в социальных сетях люди сегодня поступают буквально наоборот – в отличие от Трумана, они стремятся вынести свою частную жизнь на публику. Причем делают это добровольно. Шоу Трумана как бы вывернуто наизнанку, как если бы Труман сам выставил все эти камеры и сказал: «Смотрите!». А потом начал получать ежедневную порцию кайфа от числа поставленных лайков. В качестве невинной фантазии предположим, что, если бы снимали сиквел на эту тему, шоу Трумана непременно транслировалось бы в социальных сетях, а Труман денно и нощно «хлопотал лицом» (как умеет только Джим Керри), рекрутируя себе друзей и фолловеров.

Итак, сегодня частная жизнь массово выставляется на публичное обозрение, и делается это (почти) добровольно. Почти, поскольку дело не обходится без социального давления – все уже выставились, а где твой аккаунт? Давление подкрепляется весьма недвусмысленными угрозами, наподобие известного слогана: «Если тебя нет в сети, тебя вообще нет». Сходным образом угрожали и Труману в досетевую эпоху – ты должен остаться у всех на виду или погибнешь. Дескать, за пределами камер, где тебя не видно Всем, жизнь еще хуже. А настоящая Жизнь здесь – в поле всеобщего обозрения.

В итоге социальные сети стали огромной ловушкой, которой все труднее избежать. Правда, уже возникло движение по закрытию собственных аккаунтов в Facebook, подобно тому как в былые времена кто-то отказывался из принципа смотреть телевизор, получивший прозвище «зомбоящик». Но таковых «отказников» все же явное меньшинство, и погоды они не сделают – тренд не переломить. Благодаря новым технологиям и сервисам тюрьма стала слишком соблазнительной, и теперь узники стремятся в свои камеры под видеонаблюдение. Все сами выволакивают себя на свет и с видимым удовольствием играют малые (зато свои!) роли в «театриках одного актера» (М. Фуко).

В этой Игре ты не можешь быть абсолютно свободным, ибо к ней подключаются определенные правила (дисциплинарные режимы) – что и как говорить, как реагировать. Что-то запрещается Законом, остальное регулируют сами социальные сети. Напомним, важна не только постоянная поднадзорность, но простое понимание того, что за тобой наблюдают, или, точнее, могут наблюдать.

Вдобавок, демонстрируя себя другим, ты делаешь себя видимым для власти, которая, как в старом Паноптиконе, остается в темноте невидимой башни и получает возможность наблюдать сразу за всеми. Причем, в отличие от Паноптикона, эта башня находится уже не в центре, а где-то сбоку, вне поля зрения участников, которые теперь могут только догадываться о существовании ангажированных аналитиков (рис. 2).

Рис. 2. Схема реалити-шоу: Все наблюдают за Одним (слева) и схема социальной сети: Все наблюдают за Всеми, но есть невидимый внешний наблюдатель (справа)

Рисунок автора.

В любом случае социальные сети становятся прекрасным источником информации о человеке, которая уже открыто и все чаще официально используется, например, при найме на работу или при выдаче виз для выезда в другую страну, т. е. как средство социального контроля, а также в сугубо коммерческих и маркетинговых целях. Сбор информации в Интернете совершается, разумеется, без всякого добровольного согласия самого человека. Но и сами пользователи с готовностью продуцируют информацию о себе, делая этот контроль над собой все более эффективным.

В итоге социальные сети воздвиглись, как новый Паноптикон. При этом, в отличие от старого Паноптикона, разбивавшего стороны отношения «видеть – быть видимым», в социальной сети эти стороны вроде бы соединяются: каждый видит всех и в то же время является видимым для всех, исполняя одновременно роли надзирателя и поднадзорного. Но, как и в старом Паноптиконе, реальные надзиратели остаются невидимыми.