Вадим Тушин - Во все тяжкие. История главного антигероя

После Второй мировой войны производители первитина были вывезены в США, где создавали «таблетки бодрости» для войск в Корее и Вьетнаме. В 1966–1969 годах армия США использовала 225 миллионов таблеток декстроамфетамина и первитина. В американской армии его употребление официально отменили в 1973 году.

В СССР в начале сороковых изучались материалы по первитину из Германии, затем профессор О. Ю. Магидсон произвел первый синтез (из фенилацетона).

Промышленный синтез был налажен в 1946 году, и уже в 1948 году первитин упоминается в справочнике Машковского.

Первитин применялся в психиатрической практике как психостимулятор для лечения нарколепсии и депрессий различного происхождения. Впоследствии приказом по Министерству здравоохранения СССР от 11 февраля 1954 года он был отнесен к наркотикам, а в 1975 году его производство было прекращено, и он был исключен из фармакопеи.

При правильном индивидуальном дозировании метамфетамин уменьшает чувство усталости, вызывает прилив сил, повышает умственную и физическую работоспособность, снижает потребность во сне и подавляет аппетит («анорексигенное» действие).

Наиболее частым последствием является тромбофлебит, тромбоз вен. Также при хроническом употреблении развиваются психические расстройства, связанные с истощением нервной системы (астения, неврозы и др.), депрессии, психозы (с бредовой и/или галлюцинаторной симптоматикой).

Медицинское применение

Оборот и применение метамфетамина на территории РФ запрещены.

В США применялся при лечении нарколепсии, психогенных депрессий, алкогольных депрессивных психозов и других заболеваний, сопровождающихся сонливостью, вялостью, астенией, для временного устранения чувства усталости, повышения физической и умственной работоспособности.

Изготовление метамфетамина подробно и вдумчиво, однако же неправильно (и это понятно, почему неправильно! — Прим. авт. ) показано телесериале «Во все тяжкие».

В сериале один из важных персонажей — наркокартель, то есть преступная организация, которая специализируется на распространении наркотиков.

В массовой культуре двадцатого века изображение подобных преступных группировок — штука почти сакральная! Каждая историческая эпоха порождает свои легенды и ужастики об этом явлении начиная с двадцатых годов прошлого столетия, когда на страницы книг и журналов, когда на экраны широким потоком хлынули истории о подпольных торговцах спиртным, о бутлегерах. В пятидесятые их сменили героиновые банды (плюс морфий и опиум как часть героинового мирка), в семидесятые — кокаиновые…

«Просто я уважаю химию. Химию надо уважать».

(Уолтер Уайт)

Потом пришла эра «синтетики» — метамфетамин.

Метамфетамин, с точки зрения массового потребителя, — это, как справедливо заметил один из персонажей сериала, «кокаин для бедных»: вреда здоровью еще больше, стоит гораздо меньше.

Замечу кстати, что мировая история криминалитета, пожалуй, не знает крупных и устойчивых группировок, торгующих галлюциногенами типа грибов или ЛСД, марихуаной. Они торгуют, само собой, но так, в виде сопутствующих товаров. Для них это типа гарнир, довесок к основному, к тяжелым наркотикам: героину, опиуму, кокаину, метамфетамину. Почему так? Потому что тяжелые наркотики гораздо надежнее формируют постоянную клиентуру, которая реже протестует и почти никогда не переключается на иные развлечения. Метамфетамин — тяжелый наркотик. Привыкание образуется быстро, ощущения сильные, сходные с кокаиновыми и совсем-совсем иные, чем от опиатов, объемы компактные, видимых следов на теле (в отличие следов от героиновых инъекций) не наблюдается, удобно.

Вдобавок так называемые физические «ломки» почти отсутствуют, если сравнивать с героиновыми, что притупляет чувство опасности у тех, кто решил «просто попробовать».

«Все под контролем, завяжу в любой момент, к тому же ломки отсутствуют, все об этом знают!»

Когда СМИ описывают страдания опиумных, морфиевых, героиновых «торчков» с конвульсиями, судорогами, истериками, они в своей массмедийной наивности даже не подозревают, что пресловутые ломки — очень уж небольшая часть, слабейшая часть проблемы наркотической зависимости, несмотря на внешнюю «эффектность».