Алан Стэфан - В миллиметре от смерти

Будто когда начинал с ними играть, в дальней части комнаты, появлялся незнакомец. Мальчишка моего возраста. В той части комнаты, где он обычно сидел, его лица видно не было. Стоило мне прикоснуться, или только подумать о них. Этот незнакомец запевал одну и ту же песню – Они не твои, как ты можешь играть ворованными игрушками. Тебе не стыдно? Ты только подожди, все ведь узнают. Чертов единоличник. Это не останется безнаказанным.

Настроения не было до такой степени, что хотелось плакать, но я не мог, ведь начнутся вопросы от мамы. Засыпая, эти мысли, не давали покоя. Поэтому уже на следующий день, я начал по одному возвращать их в детский сад, обратно в свою группу.

Я вернул того космонавта, и как раз в это время позади меня подошел мальчишка, увидев новую игрушку, которую до этого не видел.

– Вау – воскликнул он – твоя? Я раньше ее тут не видел.

– Нет, я тоже первый раз ее вижу – соврал я.

Парень взял ее, и пошел играть с космонавтом, показываю ее своему другу.

После, я вернул еще несколько. А оставшиеся пластмассы с рисунками, которые по-прежнему мозолили мне глаза, не давали покоя, и портили настроения – я выкинул. Не знаю, что мной двигало, ведь постепенно я мог возвратить их все, но ждать не могу, и каждый вечер в комнате, с этими игрушками превращался в ад. Я больше никогда не брал чужого. Не хотелось мне, чтобы эти чувства вернулись вновь.

ПОГРЕБЕННЫЙ

1910 год

Семья Рико всегда праздновала день благодарения, на который съезжались все родственники. В этот раз Тонни пригласил всех собраться у себя дома, в небольшом особняке за городом Лафейетте, в штате Луизиана, который он купил три года назад, и переехал туда со всей семьей, подальше от городской суеты. Все были только рады, заодно дальние родственники посмотрят их новый дом, после капитального ремонта, на который ушли не малые деньги. Выполненный в Гонтовом стиле, вокруг которого располагался высокий забор, выложенный из камня. Он отделял поместье от чужих взглядов и от проникновения бродячих, диких животных обитавших недалеко в лесах. И даже самым любопытным, приходилось приложить максимум усилий, чтобы взглянуть на территорию. В доме было четырнадцать комнат, не считая уборной и ванной. Гостям, которые посещали его впервые, было легко затеряться. В такой громадине легко можно поселить пять больших семей, которые не будет друг другу мешать.

Два года назад праздник отмечали у матери в штате Луизиана, в Новом Орлеане. А прошлый год у сестры Тонни, в Миссисипе, городке Хаттисберге. Праздники обычно проходили тихо, все обсуждают бытовые проблемы, сплетни, последние новости, ну и конечно как без слов благодарения за все то хорошее что произошло в его жизни. Но никакой политике, такое правило было, в семье Рико хоть и сестра Тонни была замужем за политиком, но он и сам не любил говорить об этом, утверждая, что у него, она сидит в печенках. Его мама, сестра, любимая жена и еще несколько родственниц женского пола, не спеша готовили, накрывали на стол и сплетничали на кухне. Пока мужчины ходили на реку порыбачить и поговорить о своем. Дети в это время играли на заднем дворе, то пробегали мимо женщин на кухне, бесились на втором этаже и лазали на чердак. На чердаке было полно барахла, еще оставшихся от прошлых хозяев. Но руки у Тонни все никак не доходили, чтобы все оттуда выкинуть и вычистить. Хотя мысли по поводу чердака не однократно посещали его, ему хотелось сделать там библиотеку. Представлял себя сидящим возле круглого окна, и читающего классиков литературы, ему очень нравились произведения Эдгара Аллана По и Артура Конана Дойла. У них была небольшая библиотека на втором этаже, но книжки больше туда не вмещались, многие скапливались на полу. Тонни любил читать, поэтому самым распространенным подарком для него были именно они.

Ближе к семи вечера, дамы накрыли на стол, а Тонни с другими мужчинами вернулись с уловом, который они хотели приготовить завтра на обед, перед тем как все гости разъедутся. Все уселись за праздничный стол. Запах свежеприготовленной еды, манящей к столу, витал во всех соседних комнатах, нагоняя аппетит. Для большой семьи пришлось делать две жирные индейки, с клюквенным сиропом. Также в духовке была приготовлена картошка с различными специями, четыре салата поданных в глубоких емкостях и сладкий тыквенный пирог. Чаши с фруктами стояли посередине стола, с разложенными по кругу бананами, апельсинами, яблоками, грушами, а в середине чаши стоял большой ананас. Джо, муж сестры Тонни, взял на себя ответственность разливать и наполнять пустые бокалы красным вином из винограда, в доме в подвале хранилось большое количество бутылок, которыми Тонни очень гордился. Он всегда говорил, что своя настойка, намного лучше разбавленных магазинных бутылок. Всех детей посадили в детской, чтобы они не слушали разговоры старших, но до них все равно доносился смех и гул от взрослых. Застолье только начиналось, а они уже решали, где будут праздновать в следующем году. Говорили о детях, кто, куда будет поступать, вновь была поднята тема Клэр, так как та была одержим внешним видом, и безумно хотела участвовать в конкурсах красоты. Прочитала что в 1900 году, в конкурсе победила 16 летняя девушка. Сейчас, Клэр было пятнадцать лет и она думала что у нее на это есть все шансы. Хоть мать и говорила, что они подумают с отцом насчет конкурса, но Тонни все давно решил, что разрешит ей участвовать и все оплатит. Именно когда обсуждали бизнес двоюродного брата Стива, который держал кофе у себя в городе, мать и жена Тонни, заметил, что он стал выглядеть немного иначе. По лицу казалось, он ушел глубоко в себя.