Женя Гранжи - Нефор

Он гнался за ними с километр. И только когда спортивные штаны свернули в подворотню за сто шагов впереди, адреналин выветрился, Гарик развернулся, сложил нож и, запыхавшийся, продолжил путь.

Двор дома номер двенадцать был пуст и чёрен. Замызганные окна квартир мутно пытались светиться.

Гарик пропечатывал каждый шаг, вписывая в свою историю секунду за секундой. Он знал: эти минуты он будет помнить во всех мелочах – каждый звук, каждое мгновение выжигались в памяти пожизненным клеймом.

Первый подъезд. Четвёртый этаж. Квартира налево. Дверь открывается внутрь. Гарик вынул нож, поднёс палец к кнопке звонка. Пальцем другой руки прикрыл дверной глазок. Глубоко вздохнул и решил досчитать до пяти.

Раз – проверещит звонок… Два – за дверью прозвучат шаги… Три – он услышит вопрос… Четыре – щёлкнет сталь замка… Пять…

Он напрягся как струна и приготовился нажать на кнопку, как вдруг хлёстким выстрелом лязгнул железный затвор. Дверь отворилась. Гарик врос в землю и сколько мог вытаращил воспалённые глаза. На него, снисходительно улыбаясь и постукивая пальцами в кожаной перчатке по продетой подмышками пистолетной кобуре, смотрел Вентиль. Он протянул руку в приглашении и посторонился:

– Проходите, товарищ киллер. Не смущайте соседей.

Озираясь по сторонам, Гарик переступил порог. Кроме Вентиля в квартире не было никого.

– Знаешь хоть, к кому шёл-то? – щёлкнул закрывающимся замком Вентиль.

– У меня вопрос поинтереснее. Ты как тут оказался?

– Бес, этот Маноха в полтора раза крупнее тебя. Он тебя как клопа раздавил бы.

– Не успел бы, – выдохнул Гарик и начал рыться в косухе.

Вент протянул ему свои.

– Ты ж его рожу-то только на фотке и видел. Бесяра ты неразумный. Стой тут, кури. Руками не лапай ничего.

Вентиль прошёл в комнату. В квартире она была одна. Гарику всегда казалось, что гопники живут в местах, напоминающих наркопритоны. Но здесь было на удивление чисто и прибрано. Невольно всплыла в сознании Катя.

Вент пробежался взглядом по периметру комнаты и выключил свет. Затем бегло осмотрел кухню и погасил свет там.

– Выходим.

На улице Гарику вдруг стало легко. Будто весь алкоголь, выпитый за день, концентрированным градусом ударил в голову всей своей многолитровой мощью. Правда и отпустило почти сразу. Полной грудью он вдохнул осень, смешанную со свежестью недавнего дождя. Удивительный аромат стоящей на пороге зимы.

– Пошли ко мне, заночуешь. Чёрт знает, что у тебя в бесячьей голове твоей роется, – добродушно проговорил Вент, и они вывернули из двора.

Вентиль был из тех, с кем рядом ощущаешь себя терминатором. Если бы сейчас Гарику предложили пойти на войну – не важно против кого, главное вместе с Вентом, – он наверняка согласился бы. Он вспомнил, каким взглядом проводил его Вентиль, пообещав сделать паспорт. Сообразил, что Вент расспросил Дуста, как ближайшего соратника, о его – Гарика – планах, и потому оказался в квартире Манохи. Но заводить разговор о чём-нибудь другом было бы сейчас намного неуместнее, чем завести разговор именно об этом.

– Это ты мне в трубку алёкнул?

– Я.

Гарик помолчал, и, наконец, собрался с духом:

– А как ты его?

– А никак. Это не я, – непринуждённо звякнул Вент.

– Пацаны какие-то твои, что ли?

– Не-а. Он сам.

– Как сам? – не поверил ушам Гарик.

– Да так. Сам уснул. Сам не проснулся.

– И где он?

– Где-где. Там, где никогда не найдут.

– Так, а зачем ты его тогда…

– Затем, что при вскрытии у него в желудке найдут уголовное дело.

– Какое дело?! Вент, скажи ты нормально.

Вентиль вплотную подошёл к Гарику и заглянул ему в глаза:

– Бес, ты думаешь, в медвузах только оживлять учат?

Гарик врос в асфальт. Вентиль наклонился к самому его уху и прошептал:

– Когда валяешься в больном бреду, лучше спать с заклеенным ртом.

У Гарика заложило уши, в горле пересохло. Он исступлённо вчитывался в лицо Вента и видел там калейдоскоп таких догадок, от которых ноги его превратились в вату. Едва поймав состояние, напоминающее прихождение в себя, он выкашлянул ком и произнёс:

– А Дуст долго отнекивался?

– Вообще не отнекивался. Сходу рассказал всё. И мне, и ей.

– Ну да, ты, похоже, и труп разговоришь, если надо. А уж это трепло…

– Если бы не это трепло, ты бы сейчас с Кобейном курил, а не со мной, – перебил Вент. – А ты, если ещё когда-нибудь надумаешь приобрести фальшивую ксиву, то хотя бы веди себя взрослее. Ты бы ещё на рынок пришёл и спросил, почём нынче стволы. Пацан ты, Бес.