Виктор Довженко - Белые гондолы. Дары Отступника

– За нами катер!

Она быстро оборачивается посмотреть, что там. Потом локтем нажимает что-то рядом со своим сиденьем. "Наверное, выключила фонари, чтобы в темноте оторваться", – догадываюсь я. Студент с расщепленного носа лодки, ставшего значительно короче, на четвереньках переползает к нам на так же грубо укороченную корму. Он шепчет мне в ухо:

– Куда мы летим?

Действительно, куда? За нами гонятся один или двое решительно настроенных мужчин с оружием. Они явно собираются нас догнать и отобрать то, что когда-то им принадлежало. Эх, жалко, Маркони с нами нет! Он бы быстро придумал, что делать.

Впереди нас светятся окна многоэтажных домов. Лиана молча направляет гондолу прямо на них. "Хочет попробовать потеряться на фоне темных домов", -догадываюсь я. Но по отражению в тех окнах, где потушен свет и хозяева давно спят, я понимаю, что это вряд ли возможно. Большая белая лодка одинаково хорошо видна и на фоне ярких прямоугольничков окон, и на фоне темных стен. Мы проносимся мимо пожилого мужчины, вышедшего на балкон покурить. "Представляю, что он сейчас чувствует, глядя на нас", – думаю я. Еще несколько фигур на балконах остаются позади нас, прежде чем Лиана делает поворот, огибая дом. Вдруг она кричит нам со студентом:

– Хватайтесь за скамьи!

Она останавливает гондолу так резко, что мы валимся на пол, а обшивка лодки трещит, как будто ее сдавили в тисках. Лиана прижала гондолу к стене сразу за углом дома. Темный катер вылетает за нами, и на полной скорости проносится мимо. Я слышу слова Лианы:

– Ну, давайте, давайте, улетайте, ну!

Но нет. Катер, пролетев всю длину дома, круто разворачивается и спешит обратно. Лиана, снова заставив нас повалиться на пол, мгновенно набирает скорость и несется прямо на него. Через несколько секунд я вижу черное днище, скользнувшее прямо над нашими головами. Пока катер снова разворачивается короткой петлей, Лиана выигрывает немного времени, на огромной скорости огибая следующий дом. Лиана кричит мне:

– Давид, посмотри, что это такое?

Я оглядываюсь по сторонам: светлое небо, темные дома. Ничего необычного, кроме нашей потрепанной гондолы, летящей по воздуху, и черного катера у нас на хвосте. Я кричу ей:

– Где?

– У меня в руках! Она светится!

Я перевожу взгляд, и вижу, что на "браслете" в руке Лианы появилась светящаяся ярко-красная полоска. Полоска опоясывает весь браслет. Она загорается и потухает с частотой нормального человеческого пульса, примерно раз в секунду-полторы. Я пододвигаюсь ближе к девушке:

– Не представляю, что это значит! Может, он перегрелся?

– Нет, он теплый, но не раскаленный же!

Дома заканчиваются, песчаные холмы сменяют городской ландшафт. Электропроводов больше нет, и Лиана немного снижает высоту. Мы летим совершенно бесшумно, если не считать свиста рассекаемого ночного воздуха. Катер сзади нас не отстает, он даже, как будто, стал немного ближе. Впереди показываются невысокие горы. Я вглядываюсь в пейзаж и узнаю эти места: совсем недавно я же проезжал здесь! В одну сторону на автобусе, а обратно – на попутке. Еще несколько километров, и скоро под нами возникнет ущелье, в котором меня так тепло принимал знаменитый фотограф. В доме над пропастью. Я снова слышу крик Лианы:

– Давид! Смотри, эта штука стала мигать чаще!

Я гляжу на "браслет" в ее руке и вижу, что мигание становится уже таким быстрым, как дыхание у запыхавшегося бегуна. Еще через полминуты гондолу заметно встряхивает, и она теряет высоту сразу метров на десять.

Я понимаю, что с древним прибором происходит что-то неладное. Мысли в моей голове несутся, обгоняя нашу гондолу, но все они такие неразборчивые, что их тут же сдувает встречным ветром. Мы пересекаем пустое шоссе, освещенное редкими фонарями. И тут одна мысль зацепляется за меня, отчаянно сопротивляясь ветру. Я кричу Лиане:

– Лиана, держи правее! Сейчас начнется ущелье!

Лиана послушно поворачивает. Катер, который летит еще ближе, всего в метрах в ста пятидесяти – двухстах, синхронно поворачивает за нами. Лиана, наклонившись, спрашивает:

– У тебя есть какой-то план, что делать?

– Попробуем в ущелье уйти. Там темно, наверное!

– Слушай, я чувствую, что гондола скоро выдохнется! Что тогда делать-то будем?

Я не знаю, что ей ответить. В такой ситуации, как наша, иметь план – это слишком роскошно. Гондола сворачивает с покрытого песком плоскогорья и ныряет между расступившихся скал. Студент рядом со мной вскрикивает от неожиданности, увидев, что мы опять оказались летящими внутри каменного мешка: