Елизавета Сагирова - Лето придёт во сне. Часть 2. Оазис

Медленно, но верно осень вступает в свои права, бархатный сезон остаётся позади, и море из синего всё чаще становится свинцово-серым, отражая нависшие над ним тучи. Дуют западные ветра, и волны каждый день накатывают на опустевшие берега острова, ревут у камней Русалкиной ямы. Часто идут дожди, их капли барабанят по забытым шезлонгам, по тёмному от влаги песку. Ночами, перед сном, я долго вслушиваюсь в рокот моря, который, перемешавшись с шумом дождя, звучит совсем иначе, грустно и тревожно.

Уютные улочки Оазиса безлюдны, павлинов переселили в павильон, разноцветные зонтики сложили и убрали, плетёные скамейки и беседки пустуют. Но это обманчивая тишина. Гостей не стало меньше, но они окончательно переместились с пляжей в клубы и рестораны, они купаются в закрытом бассейне, запираются в своих номерах с нашими девушками, греются в банях и саунах, нежатся в массажных кабинетах. И я этому рада, потому что теперь можно гулять по вечерам, не сталкиваясь с компаниями подвыпивших мужчин, можно слушать шум прибоя, не перебиваемый развязными голосами, можно до полуночи лежать на пустом пляже, глядя на звёзды. Звёзды здесь такие же, какими я их увидела в полях, возле оставшегося для меня безымянным посёлка, куда нас завёз злополучный товарный поезд. Огромные, яркие, пушистые от лучей, и смотреть на них хочется бесконечно. Алла сказала, что, когда я отработаю долг и у меня появятся свои деньги, то можно будет заказать с большой земли телескоп. Мне нравится думать о телескопе, но не о предстоящих годах, отделяющих меня от того дня, когда его приобретение станет возможно.

Мои раны зарубцевались, они больше не багрового цвета, а светло-розового. Доктор Ватсон говорит, что через несколько месяцев можно будет попробовать сгладить их лазером. Только я не очень-то хочу это делать. Теперь, когда ни боли, ни неудобства больше нет, шрамы мне не мешают. Более того, я привыкла относиться к ним, как к своеобразной защите от липких изучающих взглядов гостей, которые я неизменно ловлю на Яринке, когда мы идём рядом. Вот уж чья кожа выше всяких похвал.

Яринка заметно вытянулась. Если ещё этой весной мы были одного роста, то теперь она выше меня. Является ли причиной тому хорошее питание или ежедневные занятия танцами, но теперь подруга, со своими отросшими огненными волосами, длинными ногами и тонкой талией, больше похожа на девушку, чем на девочку.

И в дождливом ноябре, когда Яринке исполняется тринадцать лет, Алла объявляет о том, что скоро состоится её дебют.

Это произошло на следующий день после дня рождения подруги, который мы весело отметили с соседками. По такому случаю ей даже позволили выпить бокал шампанского, отчего Яринка неожиданно стала сонной и, поблагодарив всех, нетвёрдой походкой удалилась в номер под общий добродушный смех.

А утром, когда мы привычно поднялись на работу и пили кофе в пустой кухне, туда спустилась Алла и деловито спросила:

– Яриша, ты сегодня к Гаспаровне идёшь? Я с тобой.

Вероникой Гаспаровной была та самая сухопарая женщина, которая обучала новеньких девочек танцевальному искусству и забраковала меня. Величали её здесь не иначе, как по отчеству, на что она охотно отзывалась и даже сама настаивала на таком обращении.

– Иду! – сразу оживилась Яринка. Танцевать она любила, я бы даже сказала, нашла в этом своё призвание. – А зачем тебе Гаспаровна?

Алла многозначительно подняла глаза к потолку.

– Сверху поступило распоряжение готовить твой дебют. Надо, чтобы Гаспаровна поставила для тебя танец.

Яринка опустила на стол кружку с кофе и испуганно спросила:

– Уже? Так скоро?

– Ничего не скоро, не ссы, – отмахнулась Алла. – Пока Гаспаровна тебе танец придумает, пока ты его выучишь, пока тебе костюм пошьют, пока легенду сочинят… Да и сам аукцион может длиться не один день. К Рождеству, скорее всего, тогда и гостей будет здесь больше.

За время, проведённое на острове, мы успели хорошо познакомиться с местными порядками, и сейчас у нас не возникло вопросов о том, что такое дебют, легенда, зачем нужен танец и какой аукцион должен всё это завершить.

Каждая новенькая девочка, когда её сочтут готовой к основной работе, должна быть представлена гостям Оазиса. Представлена красиво, с индивидуальным номером и рассказом о её происхождении и прошлой жизни. Это – легенда. И как выяснилось, именно она в данный момент больше всего волновала Яринку.

– Алла, а в моей легенде что будет?

Старшая хмыкнула: