Елизавета Сагирова - Лето придёт во сне. Часть 2. Оазис

Не дождавшись от меня ответа, Ральф развернулся и исчез в дверях Айсберга, возвращаясь в свой номер, а я стала спускаться с крыльца…

…Домик встретил меня настороженной тишиной. Несколько девочек, в их числе Алла и Вика, сидели в столовой за столом, что-то оживлённо обсуждая. Но при моём появлении разговор стих, глаза опустились. Никаких вопросов, никакого праздного любопытства или вежливого сочувствия. Я тоже не подала виду, будто заметила, что нахожусь тут не одна. Прошла к холодильнику, достала оттуда распечатанный пакет сока (в горле пересохло после всего недавно произошедшего) и мимо девушек, которые чуть заметно отшатнулись при моём приближении, прошла наверх. Я не осуждала соседок и не чувствовала никакой обиды. Своя шкура ближе к телу, а общаться с той, кто, возможно, имеет отношение к самой злостной из всех провинностей, которые только могут быть совершены здесь, – к побегу, себе дороже.

До наступления ночи я выходила из номера только в туалет. Несколько раз заходили то Ася, то Вика, но, взяв что-то из своих вещей, они торопливо исчезали, словно боясь, что я заговорю о чём-то, чего бы им знать не хотелось. Я и не говорила. Изображать обеспокоенность отсутствием Яринки после целого дня и двух ночей равнодушия было бы глупо и неубедительно.

Поэтому я молчала. Смотрела в окно, усевшись на подоконник, как давным-давно любила сидеть в приюте. Лежала на Яринкиной кровати, пытаясь уловить остатки её запаха. Пролистывала наши фотографии в планшете. Но больше просто смотрела в пространство перед собой и думала. Пыталась представить: где сейчас моя подруга, её возлюбленный, а также их белокурый друг Ига? Удалось ли им найти безопасное укрытие? Куда они двинутся дальше? Я не знала, что собирался предпринять Ян после того, как сумеет вырвать Яринку из Оазиса, и был ли у него вообще какой-то план действий. Не знала, и сейчас, вспоминая взбешённого Бурхаева, была рада этому. Ведь благодаря своему незнанию я не смогу выдать друзей, даже если меня станут заставлять.

Ещё я думала об Ирэн. О том, что она, по непонятной причине невзлюбившая меня после аукциона, теперь, когда я стала причиной и свидетельницей её капитуляции сначала перед Бурхаевым, а после – перед Ральфом, окончательно станет моим врагом. И почему так получилось? Когда-то Ральф сказал мне, что давно знаком с Ирэн и у них даже было что-то вроде общего дела. Допустим, это объясняет свойскую манеру их общения, но не объясняет непонятной и плохо скрытой враждебности. И что означала недосказанная фраза Ирэн о сведении старых счётов? Какая кошка пробежала между ними в прошлом? И как это дало Ральфу право вести себя здесь не как гостю, но как хозяину? И почему псих Бурхаев, оравший до этого на Ирэн, самому Доннелу не сказал ни слова?

От Бурхаева мои мысли снова вернулись к Яринке и Яну. Яринка пообещала, что без меня не убежит на Запад, значит, скорее всего, они займутся поисками Дэна, Михаила Юрьевича и остальных, тех, кого Ральф называет террористами и вредителями. Других . Но, даже если у них всё получится, я узнаю об этом только из ямки под поваленной сосной, в необозримом будущем, если сумею туда добраться. А вообще символично, что мне в любом случае предстоит вернуться к исходной точке, к приюту, в сосновый лес, куда я когда-то убегала стрелять из Пчёлки.

Я вдруг заметила, что держу руки перед собой так, словно в одной сжимаю рукоять рогатки, а другой оттягиваю кожеток. И почему мне ни разу не пришло в голову смастерить здесь вторую Пчёлку? Уж тут-то за это никто не стал бы меня наказывать. Может, потому и не было это больше интересно? Да и скучала я именно по той Пчёлке, которая познакомила меня с Дэном, ещё больше сблизила с Яринкой, сопровождала в коротком, но насыщенном приключениями путешествии, последовавшем за побегом из приюта. Знать бы тогда, где оно кончится…

А после полуночи, когда на остров легла бархатная темнота, домик наш опустел и тишина стала невыносимой, я встала с постели, оделась и, почти бегом миновав многочисленные закоулки и лестницы Оазиса, поднялась в Айсберг, к Ральфу. Я понимала, что могу снова застать в его номере черноволосую девицу или кого-нибудь не менее грудастого (возможно, даже Аллу), но это меня не остановило.

Ведь больше на всём свете мне не к кому было пойти.

Глава 19

Одиночество.

– Тебе это совсем не нравится? – спросил меня Ральф, когда мы, обнажённые, улеглись рядом и накрылись одеялом, а я не смогла сдержать долгий вздох облегчения от того, что вот и ещё один раз остался позади.