Инга Кондратьева - Девятая квартира в антресолях

Они спрашивали у прохожих про гадалку, и те несколько раз отсылали их в разных направлениях. Наконец, они нашли заветную дверь с вывеской, поверх которой висело от руки написанное объявление: «Переезжаю на Выставку. Здесь буду только по понедельникам».

– Вот незадача! Всё. Больше не могу, – застонала Таня. – Пить хочется.

– Зайдем в чайную? – спросил Сергей.

Чайные и трактиры во множестве располагались на площади, с которой они недавно ушли, но возвращаться было уже лень. Заметив еще одно такое, затерявшееся на отшибе, питейное заведение по дороге, Сергей увлек, было, девушек прямиком к нему, но именно в этот момент из дверей вывалилась компания загулявших мужиков. Они, может, были и не совсем пьяные, но вызвали такой ужас на лице у Лизы, что о посещении данной забегаловки больше не могло быть и речи.

– Ну, что все-таки придется возвращаться на площадь, там и водопровод есть? – оглядывался Сергей. – Правда, далековато уже ушли.

– Или как тем летом? – заговорщицки спросила Таня брата о чем-то известном только им двоим.

Он коснулся указательным пальцем плеча сестры, словно говоря: «Точно!», как будто она вспомнила что-то стоящее. Они пошли куда-то, свернули всего два раза и снова оказались в торговых рядах. Таня показала на большой металлический бак, такие уже не раз попадались им сегодня на глаза, но тогда никто не обращал на них внимания.

– Мне никогда не разрешали пить из таких, – испугалась Лиза.

Сергей и Таня переглянулись.

– И правильно, – тут же нашелся Сергей. – Потому что принцессы не должны пить из общей кружки на цепочке. Лесные Царевны должны пить из чашечек цветов. Подождите секунду!

Он огляделся и увидел невдалеке торговок, продававших семечки. Идя вдоль ряда и не обращая внимания на их призывы наперебой, он что-то искал глазами. Большинство из них фасовало свой товар в кулечки из обрывков газет, но вот ему попалось то, что он хотел. Выхватив у торговки несколько листочков крафтовой бумаги, Сергей бросил ей какую-то мелочь, и та осталась вполне довольной. Вернувшись к девушкам, он скрутил из них три конуса и провозгласил:

– Сии бокалы нарекаю цветками лилии!

– Но ведь лилии, кажется, ядовиты? – улыбалась Лиза, смутно вспоминая какой-то разговор.

– Ах, Лиза, Лиза! Как же нам быть? Может, Вы прикоснетесь к ним, прошепчете волшебное слово и снимите с них чары, о, Лесная Царевна?

– Он тебя все время Лесной Царевной зовет, – съябедничала Таня, но тут же испугалась и замолчала, вспомнив предупреждение

Но на этот раз Сергей не рассердился, а Лиза смутилась:

– Почему?

– Наполним сначала чаши.

Сергей налил Лизе первой, и та выпила залпом, не разбирая вкуса напитка, уверенная, что пьет воду. Татьяна тоже выпила все до дна и попросила налить еще:

– Пока бокалы не размокли.

Теперь, утолив первую жажду, Лиза пила медленней и заметила:

– Какой странный вкус, немного с кислинкой.

– Так там же подмешано вино! – засмеялась Таня. – Ты что, не знала?

Лиза тоже засмеялась. Все вокруг показалось вдруг смешным. И то, что она Лесная Царевна, и что они не нашли гадалку, и весь этот ряд торговок.

– Я – Лесная Царевна! – объявила она им всем. – Я сама, кому хочешь, погадаю. Мы сейчас свой балаган тут откроем! – Лиза снова громко рассмеялась и совсем по-свойски обратилась к Сергею: – А налейте-ка мне еще!

– У-ууу! Елизавета Андреевна, а, наверное, Вам достаточно. Давайте, девочки, двигаться к выходу.

– Полетаева! Ты что, запьянела что ли? – удивленно приподняла брови Таня. – Да с чего? Там того вина-то с гулькин нос!

– Я? Я запьянела? – Лиза тоже попыталась изобразить что-то бровями. – Фи, Горбатова, что Вы говорите такое! Я вина отродясь не пила и пьянеть просто не умею.

Тут она споткнулась, и Сергею пришлось подхватить ее за талию.

***

Лев Александрович соскучился по работе, по сослуживцам, по своему кабинету. Он сразу окунулся в знакомую атмосферу, быстро принял меры к решению той проблемы, которая и явилась поводом к его вызову, и за несколько часов вник почти во все изменения, произошедшие в его отсутствие. А после возвращения с обеда, сидя степенно за столом и разбирая бумаги, ощутил, что все-таки ему чего-то стало здесь не хватать. Что ему здесь, как бы это точнее выразиться? Тесновато стало. Выставочный павильон, в сравнении с городскими и ярмарочными масштабами, был, в общем-то, объектом не очень крупным. Но на его строительстве Лева получил нечто, чего прежде никогда не испытывал, и теперь скучал, да, скучал! По окрикам на рабочих, по их метким ответам ему, по внезапно закончившимся материалам, которые надо было на ходу чем-то заменять, по тщательным расчетам впрок во избежание повтора подобных ситуаций, по суете, по радости побед, по восторгу вдохновения. А больше всего по тому, что, хотя все это весомой ответственностью лежало только на нем, но и решения он принимал тоже только сам. И в очередной раз к нему вернулась мысль о создании проекта своего собственного дома.