Лия Сальваторе: Заклятие Пандоры

Мгновение – и вот уже его стакан с виски в руках вампирши, как ни в чем ни бывало сидящий на диване и потягивающей напиток.

Даррен развел руками.

– Это был последний…

– Хватит пустой болтовни… – Дженифер неожиданно резко отставила опустевший стакан в сторону. – Что мы будем делать?

Даррен пожал плечами.

– Ну что ж, думать все равно придется мне…

– Ты сама скромность, – закатила глаза Дженифер.

– Да, я знаю, что совершенен, – скромно потупил глаза Даррен, чем вызвал взрыв хохота в гостиной.

Дженифер обняла руками подушку.

– Ладно, Дарр, план таков: я изменю сознание Лианны. Подменю ее чувства к Джеймсу.

Даррен выразительно поднял брови.

– Неужели это твой гениальный план?!

– Да…

– Я не позволю тебе лезть к ней в голову. Не забывай, от нашего влияния сознание разрушается. Тебе придеся изменить целый год ее воспоминаний. От такого воздействия она может сойти с ума.

– Ну, тогда думай сам, – обиделась Джен.

– Я уже ридумал, как нам все сделать.

– Да? – оживилась вампирша. – И как?

– Слушай меня внимательно…

В трубке раздавались короткие гудки. Даррен немного нервничал. Все–таки столько лет они не общались, и расстались не лучшим образом, но когда–то она была без ума от него, и именно поэтому он рассчитывал на ее помощь.

Вампир нервно барабанил пальцами по столу, когда наконец–то трубку взяли.

– Алло?

– Привет, Пандора…

Молчание.

– Не рада меня слышать?

– Кто это?

– Это же я, Даррен… неужели ты не узнала меня?

Признаться, его порядком задело, что она не думала о нем днем и ночью, с тех пор, как они расстались.

– Даррен? Сколько лет, сколько зим… что тебе нужно? – голос девушки не лучился радостью.

– Мне нужно увидеться с тобой.

– Зачем?

– Брось, Панда…

– Не смей меня так называть… – яростно прошипела девушка.

Ага, ее задело ласковое прозвище, которым он когда–то ее называл! Значит, не все потеряно!

– Мне нужна твоя помощь…

– Неужели? Ты наконец–то вспомнил про меня!

– Прости меня, Панда…

– Я сказала, не называй меня так! – дико взорвалась трубка. – Я не желаю иметь с тобой ничего общего!

– Да? Тогда почему ты не бросила трубку сразу же, как только услышала мое имя? – ехидничать было не время, но он не мог удержаться.

– Почему? – уверенности в голосе девушки поубавилось. – И почему я этого не делаю? Наверное, хочу высказать тебе все, что миллион раз делала в собственных мыслях!

– Послушай меня, Пандора… мне нужна твоя помощь…

– А что, больше не к кому обратиться? – съязвила трубка.

– Ну, у меня не так уж много знакомых ламий, да еще настолько привлекательных…

– Ну ладно, – трубка растаяла. – Но сначала я выскажу все, что думаю о тебе, чтобы ты не питал иллюзий! Даррен Каррерас! Ты гад, мерзавец и подонок! Ты бросил меня одну, даже не попрощавшись! Я бы врезала тебе изо всех сил, если б не знала, что мой удар не причинит тебе вреда! Ты использовал меня, самым наглым образом, и я…

Даррен отложил трубку и направился к бару, налить себе виски, краем уха слушая негодующие излияния Пандоры.

Когда, наконец, трубка стихла и перестала подпрыгивать, он решил продолжить разговор.

– Мне очень жаль, Пандора… я виноват перед тобой и хочу искупить свою вину. Ты обещаешь помочь мне?

– Я помогу тебе, гадкий пожиратель сердец!

Даррен довольно улыбнулся.

– О нашем разговоре никто не должен знать! Встретимся завтра в Нью–Хэпленде, в десять, на автостоянке.

– Ладно, Каррерас, я приеду! Но с тебя извинения!

– Ладно, – Даррен поморщился, но, слава богу, она этого видеть не могла.

Нью–Хэпленд был большим городом, отличающимся шумным и суетливым населением. Именно поэтому Даррен выбрал его, из расчета, что здесь их точно не засекут.

Он припарковался на автостоянке и вышел из машины, аккуратно закрыв дверцу.

– Заставляешь себя ждать…

Даррен вздрогнул и обернулся. Пандора была единственной девушкой, которая могла застать его врасплох.

– Привет, Пандора…

Он уже и забыл, насколько она красива. Рыжие вьющиеся волосы красивыми волнами падали до ягодиц, подчеркивая стройную изящную фигуру. Прищур изумрудно–зеленых, подведенных малахитовым цветом, глаз обрамляли бархатные черные ресницы. Чуть треугольное лицо завершалось красиво очерченными губами и правильным подбородком. Одета она была в темно–зеленое легкое платье, изумительно подчеркивающее ее фигуру.

Даррен нервно сглотнул, лихорадочно припоминая: а почему он тогда сбежал?