Лия Сальваторе - Заклятие Пандоры

– Вижу, ты знаешь обо мне много хорошего…

– О, да… весьма о тебе наслышана. – Кира смерила его таким взглядом, каким обычно одаривают очень противных насекомых.

Куча вопросов, которые он хотел задать, рассыпалась в стороны.

– Где она? – Даррен, наконец, отыскал самый важный вопрос. – Где вы были все эти годы?

– Мы жили в России…

– В России? – поразился вампир. Там искать ему и в голову не приходило.

– Мама решила, что это единственное место, где ты нас не найдешь.

Даррен впился в запястья Киры.

– Она сейчас там?

Кира истерически расхохоталась.

– Там ли она?! Ты действительно думаешь, если бы она была еще там, я бы сказала тебе об этом?! – ее темно–вишневые губы презрительно скривились.

– Зачем ты нашла меня?

– Хотела посмотреть тебе в глаза. В глубине души надеялась, что ты окажешься не таким уж большим подонком, как описывали тебя дядя Джеймс и мама, но… – ее взгляд скользнул по обнаженной груди Дарра. – Их слова оказались правдой…

– Черт возьми, я же не знал, что ты моя дочь! – взорвался вампир, соскочил с кровати и натянул рубашку.

Кира ухмыльнулась.

– Это не меняет дела…

– У меня что, на лице написано, что я плохиш? – скривился Дарр.

– Практически…

– Ну, все, посмотрела? Проваливай!

– Это еще не все…

Кира встала с кровати и, подойдя к Даррену, попыталась влепить ему звонкую пощечину. Но реакция вампира оказалась быстрее: ее запястье оказалось в железных тисках руки Дарра.

Вампир был просто в бешенстве.

– Ты обвиняешь меня в том, что я стал таким?! Но стал я таким из–за Лианны! Нет, я не обвиняю ее… – добавил он, поймав удивленный взгляд Киры. – Но, пообщавшись с тобой немного, я уже заметил в тебе кучу плохих черт! Возможно, ты считаешь их своими, но они мои!

– Нет!– крикнула Кира. – Мы не похожи!

– Похожи… – удовлетворенно протянул Дарр. – И гораздо больше, чем ты думаешь…

– Мама говорила…

– О, не сомневаюсь, она говорила обо мне только хорошее, чтобы сохранить в твоей душе светлую память обо мне… – теперь смеялся вампир.

– Не смей так говорить о ней… – тихим голосом произнесла Кира. Но в этой тиши крылась первозданная ярость.

– А ты хочешь, чтобы я говорил о ней хорошо, после того как узнал, что она воспитывала мою дочь в прочной и лютой ненависти ко мне?!

– Да!!! – закричала Кира. – Да, хочу! И знаешь почему?! В светлую память о ней!!! Не смей говорить плохо о моей маме!!!

– В светлую память?.. – не понял Дарр. С лица его полностью слетела краска, сделав его белее мела. – О, Бог мой, она же не…

– Да, она умерла!!! – заорала Кира. – Умерла, твою мать!!! – Ее нет уже три года!!!

Если раньше в сердце Даррена жила пустота, то сейчас она превратилась в абсолютно голую пустыню, покрытую толстым слоем вечного льда.

Знать, что она где–то далеко, было хоть что–то, но знать, что она мертва…

Вампир съехал по стене на пол и закрыл лицо руками. Ему не хотелось видеть ни кого, даже Киру. А Джеймс? Как он мог? Почему он молчал все эти годы? Но тут же Даррен одернул себя: не вини их! Во всем виноват только ты!!!

– Папа?.. – неужели в голосе Киры проснулась тревога или ему показалось? – Вот уж не думала, что ты будешь так убиваться…

Даррен поднял глаза, и Кира с ужасом отпрянула от него. Это были глаза мертвого человека. В них не было жизни. Казалось, они были повернуты внутрь себя, и он переживал только ему одному известные моменты своей памяти.

– Что она говорила обо мне? – спросил Даррен безжизненным голосом.

– Кира неожиданно смягчилась, но ее слова резали больнее ножа:

– В общем–то, мало… я знаю только, что ты обманом, колдовством заставил ее выйти за тебя… а когда пелена спала с ее глаз, она ушла… еще она говорила, что ты никогда не любил ее… и меня тоже… для меня всегда было худшим оскорблением, когда мама в гневе кричала, что я похожа на своего отца… – голос Киры сорвался, и она отвернулась.

В номере воцарилась тишина. И Кира, и Даррен – оба тонули в болезненных воспоминаниях.

– Она говорила что–то еще?..

Кира украдкой поднесла руку к лицу, и Дарру показалось, что она вытерла слезинку.

– Она запрещала мне искать тебя.

– Но ее смерть сняла запрет?..

– Да…

– Прости меня, Кира… я понимаю, что уже слишком поздно, но я бы хотел, чтобы ты знала: я любил твою мать больше жизни, и виноват лишь в том, что готов был пойти на все ради своей любви. То время, что мы прожили вместе… это было лучшее время в моей жизни! И, думаю, у твоей мамы тоже, если отбросить то, что я сделал с ней…