Лия Сальваторе - На грани

Джек молчал, предоставляя Кэтрин возможность все аналитически домыслить.

– И судя по тому, что ты приехал так быстро, нас некогда связывали гораздо более близкие отношения. Мы встречались? Ты был тайно в меня влюблен? Я тебя отвергла? Или ты, правда, мой друг? – засыпала она его вопросами.

– Кэтрин… – он улыбнулся. – Все не так просто.

– А просто никогда не бывает, – вздохнула Кэт. – Это я уже поняла. Даже если мы были вместе, что–то нас разлучило, потому что я бы в ином случае не была невестой другого… – девушка показала ему руку с кольцом Алистера, а затем подняла вверх другую, с его кольцом. – Я запуталась, Джек. – Жалостливо сказала она. – Я ничего не понимаю в происходящем. Меня все дергают, пытаются заставить вспомнить, засыпают историями с моим участием, половину которых я не понимаю, а другую половину не запоминаю. Мне кажется, моя голова скоро лопнет от обилия информации. Я так устала от всего этого.

Джек молча слушал и просто смотрел на нее, на то, как эмоции на ее лице сменяют одна другую. То она грустит, то принимается оживленно гадать, кто он такой, затем ненадолго обижается и снова оживает, принимаясь рассуждать о том, сколько всего интересного было за последние дни. Выговорившись, она замолчала.

Джек вздрогнул, когда она потянулась к нему и нежно взяла его руки в свои.

– Спасибо тебе. Меня никто еще так хорошо не слушал. В основном все говорили, пытаясь преодолеть мою амнезию. А ты – нет.

Джоунс улыбнулся и ласково заправил ей за ухо прядь волос. Кэтрин не дернулась, не отстранилась. Он заметил, как она на секунду взглянула на его губы, будто ожидая поцелуя. В голове эхом пронеслись слова Софи «Больно бывает не только от плохих поступков…».

– Джек? – Кэтрин заерзала на кровати. – Тогда, в больнице… ты ведь надел мне на палец то кольцо. Почему?

Джоунс немного смутился.

– Я не хотел тебя обидеть, прости.

– Ты хотел сделать мне предложение? – спросила девушка.

– Может быть, – уклончиво ответил он.

–Так мы встречались? Мы были вместе? А я как тебя называла? – пошла на хитрость Кэт.

– Ну… – Джек задумался. – Чаще всего я от тебя слышал «Джоунс, ты кретин!», «сволочь» или «сукин сын».

– А мы, и правда, были близки! – рассмеялась Кэтрин, но тут же посерьезнела. – Тебе придется все мне рассказать. У всех, у кого я спрашиваю про тебя, лица странно вытягиваются, и на меня смотрят, как на идиотку, которая не знает, есть ли у крокодила зубы.

– Забавное сравнение, – краем рта улыбнулся Джек. – В Харлеме… у нас был слишком разный круг общения. Поэтому, вероятно, люди, у которых ты обо мне спрашивала, так реагировали. Ты жила здесь, на вершине Олимпа, а я рос в гетто.

Взгляд Кэтрин сделался виноватым, как будто она заставила его говорить о неприятных вещах.

Взгляд ее случайно упал на его левую руку, и она окаменела.

– Ты женат?

Черт. Он забыл снять кольцо.

– Да, Кэтрин. Я женился совсем недавно.

Она смогла справиться с лицом, но не с голосом.

– Когда?

Джоунс помедлил с ответом. Черт, ну не получится у него выполнить все требования миссис Кингсли. Уже не получилось.

– Свадьба была в день аварии. Ты поехала ко мне, потому что Лили, моя жена, твоя лучшая подруга, забыла у меня подвязку и впала в панику.

– Час от часу не легче… – пробормотала Кэтрин. – Лихой такой треугольник закручивается. Расскажи мне, Джек… – она вновь взяла его за руку и крепко сжала. Я должна знать все.

Джоунс вздохнул.

– Твоя мама мне голову оторвет, если я тебя хоть чем–то расстрою.

Кэтрин усмехнулась.

– Амнезия никогда не бывает безболезненной, так мне доктор сказал. Не в плане физической в боли, а в плане того, сколько всего сразу сваливается на человека. Но я справлюсь, Джек. Я уверена. Я смогу принять еще одну историю.

– Тогда слушай, Раз… Кэтрин… – опять едва не ляпнул Джек. – Мы познакомились 14 апреля в Центральном харлемском парке…

Прошла неделя. Джек мог с полной ответственностью заявить, что это была самая лучшая неделя в его жизни. Никогда он еще не был настолько счастлив. За это время он успел рассказать Кэтрин все, что между ними было. Без утайки. Без приукрас. Единственное, чего он не стал ей говорить, так это старое прозвище. Разноглазая. Забыв о нем, она могла счесть его обидным. Остальное же она смогла понять и в чем–то даже простить его. Они сблизились так, как никогда еще не были близки. Если раньше их связывали только чувства, заставляющие их страдать, то теперь они стояли друзьями, настоящими и очень близкими. Воспоминания так и не вернулись. Джек не стал тем самым катализатором, на который так рассчитывала Софи. Да он и не хотел уже им быть. Он рассказал Кэтрин все, что мог, и они стали друзьями только потому, что истории, рассказанные другими, не причиняют боли. А воспоминания вернули бы все обиды, и окрасили их отношения совсем в другой цвет. Они были счастливы, но Джеку настала пора возвращаться.