Анатолий Курчаткин - Через Москву проездом

– Че, правда, что ль, приехали? – спросил он Мишку, не вылезая из-под одеяла. – Не врешь?

– Кто врет, тому уши обрежут, – сказал Мишка, и вся комната, все остальные трое человек, покатилась почему-то со смеху. – А тебе, Кузя, и просто так, из хорошего к тебе отношения.

– Самому тебе, ага. Треплешься много, – пробормотал Володька, вставая, и все, и сам Мишка тоже, опять так и покатились со смеху.

Володька подошел к окну, открыл приоткрытую створку настежь и перегнулся через подоконник. Внизу, у подъезда стояли три автобуса.

– Стоят, – сказал он, слезая с подоконника, и почувствовал, что рот ему растягивает в счастливой довольной ухмылке. – Не соврал Храпун-то. Сейчас повезут.

День выпал серый, холодный, сыпал дождь – в воздухе, казалось, была развешана застиранная мокрая марля. Стекла в автобусе изнутри запотели. Володька протер рукавом шинели участок окна возле себя – оно заблестело, но снаружи по нему шлепали и текли вниз капли, и улица была видна сквозь зыбкий глянцевитый туман.

Автобус тронулся.

– Мы отправляемся с вами в путешествие по Москве революционной, – сказала в микрофон молодая женщина на переднем сиденье. Она была похожа на учительницу Майю Константиновну, только волосы у нее были не зачесаны гладко со лба, а вообще не причесаны, распущены по плечам. – Мы побываем у Кремля, и я вам расскажу о его штурме в семнадцатом году, мы побываем на Советской площади перед зданием Моссовета, на площади Восстания, в музее Красной Пресни…

Автобус, тяжело и мерно работая мотором, мчал по воскресным улицам. Володька, прилипнув к окну, напрягал зрение, вглядываясь в то, что за окном, и было все это разочаровывающе. Он впервые ехал по Москве не на метро, впервые видел ее так много, и она была не такая, какой он себе ее представлял. Там у себя в селе она представлялась сплошь из высотных, многоэтажных, белых, похожих на гигантские паруса домов, а тут тянулись и тянулись целые улицы каких-то двух-, трех– и даже одноэтажных домишек, какие-то заборы, пустыри, какие-то приплюснутые к земле торговые лавки.

– А теперь посмотрите. А теперь пройдемте. А теперь снова зайдем в автобус и поедем дальше, – говорила девушка. Володька смотрел, шел и снова садился, и все это было в его сознании не Москвой, а просто домом, просто площадью, просто улицей. Из села чудилось, что в Москве все как-то не так, все по-особому, он не мог бы объяснить, как это – по-особому, но вот по-особому, да и все, вроде как каждый дом, каждая улица, каждое дерево должны были говорить своим видом: я – Москва; а тут все было по-обычному. Ну, город, конечно…

Потом, когда автобус повернул обратно в общежитие, он сошел у метро и поехал к братану.

С тех пор как Генка свел его в училище и помог оформить документы, Володька его больше не видел. В тот день, когда приехал, ему казалось, что теперь они станут с Генкой видеться каждый день, жить как быодной жизнью, но выяснилось, что от Измайлова, где стояло общежитие, ехать до Генки чуть не полтора часа, да начались занятия, да собрания, да субботники, да в школу начал ходить – так за две эти недели дальше трех своих ближайших улиц никуда и не выбирался.

Дверь Володьке открыл сам Генка.

– А-а, – сказал он, стоя на пороге и почесывая почему-то, словно бы в раздумье, за ухом. – Володька! Привет… – И отступил в сторону. – Ну, проходи. Лизка! – крикнул он в комнату, дверь в которую была тут же, в шаге от них. – Иди знакомься, братан мой прикатил.

Девушка, вышедшая в прихожую, была в пальто, и только тут Володька заметил, что и Генка в уличной куртке из кожзаменителя.

– Привет, – сказала девушка. – Вот, значит, и знакомы. А то в тот раз я на работе была…

– 3драсьте, ага, – сказал Володька, тряся головой и улыбаясь. – А вы че… идете куда, че ли?

– Да вот… – снова почесал за ухом Генка. – Мы вообще, понимаешь, в кино, билеты куплены…

– О-ой, я слышу, кто-то пришел! – громко сказали с кухни, и оттуда вышла, вытирая руки о фартук, Генкина теща, с которой Володька был уже знаком.

– 3драсьте, теть Маш, – снова потряс он головой. – Это я. На экскурсию нас возили. А Генка с Лизкой че, в кино, да? – словно не поверил братану, сказал он зачем-то.

Теща сняла фартук и повесила на ручку кухонной двери.

– Так мы все в кино. Гена вон билеты принес. А ты что же без звонка-то. Телефон-то наш на что у тебя? Вот ушли бы сейчас – так и вообще не застал бы.

– Да, Володька… ты звони, – отводя глаза в сторону, пробормотал Генка. – Мало ли что… это не в селе у нас. Ну что… Ну что будем делать? – посмотрел он на жену.